Драматургия Л.Н. Толстого в контексте исторической поэтики : Герменевтический аспект

• Автор: Шульц, Сергей Анатольевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Ростов-на-Дону
• Количество страниц: 382 с.

IV, Раздел первый. Театр Толстого и проблемы герменевтической исторической поэтики драмы

Раздел второй. Историческая эстетика театра Толстого

Раздел третий. Историческая герменевтика жанровых кон-

. - текстов и жанровых уровней драматургии Толстого

Глава первая. Фольклорная драма

Глава вторая. Античная драма

Глава третья. Духовная драма

Глава четвертая. Театр Шекспира (Трагический герой у Шекспира и Толстого)

.Глава IIятая. Драма ХУШ-Х1Х вв ("средний жанр" и театр

* Шиллера)

Глава IIIестая. "Новая драма"

Раздел четвертый. Символико-параболическое начало в драматургии Толстого
Раздел пятый. Драма как форма суда (Эсхил ... Толстой ... Дюрренматт)

Заключение
Примечания
Список цитируемой литературы

Актуальность исследования вызвана необходимостью расширения горизонта понимания русской классической литературы и, в частности, творчества Толстого в соответствии с новым гуманитарно-культурным контекстом.
Драматические произведения Толстого находятся в русле театральной реформы рубежа XIX-XX веков, когда, с одной стороны, имел место процесс радикального обновления театральной эстетики и поэтики, а,' с другой стороны, происходило воскрешение и обновление далеких, казалось бы, навсегда ушедших форм художественного сознания. Придя в театр из эпики, Толстой осознавал свои драматические опыты как своего рода эксперимент, который позволит преобразить театр и наметить последующие пути его развития.
Рассмотрение драматургии Толстого в аспекте наследования и предвосхищения ею определенных историальных форм драмы - давно назревший вопрос, решение которого позволит по-новому взглянуть и на феномен толстовского театра, и на эволюцию русской и западноевропейской драмы вообще.
В отличие от утвердившихся в изучении толстовской драмы социологического (работы К.Н. Ломунова и др. [1]), сравнительно-исторического (работы В.Я. Лакшина, С. А. Саламовой, Н.В. Лавренчук, К. Герхарда и др. [2]), отвлеченно-теоретического (работы В.В. Осно-вина,'A.A. Донскова и др. [3]), театроведческого (работы Е.И. Поляковой, Б.Ф. Сушкова и др. [4]) методов/мы предполагаем рассмотреть наш предмет в обширном духовно-историческом контексте, на фоне органического движения драматических жанров, в том числе с

учетом их долитературного генезиса.
Поэтому методологической основой работы послужили принципы той версии исторической поэтики, которые заложены в трудах М. М. Бахтина, Л.В. Пумпянского, A.B. Михайлова, В.И. Тюпы и др. и которые связаны с рефлексами философской интерпретации историального развития жанра, мотива, сюжета и т.д. Автор исследования стремится развить и уточнить эти принципы.
Историческая поэтика в заявленном разрезе включает в себя "историческую эстетику" (термин П. Шонди и В. И. Тюпы) жанра как осознание исторической уникальности данной в нем идеи искусства и его "историческую герменевтику" (термин Г. -Г. Гадамера) как прояснение духовного горизонта становления и существования проступа-емых в тексте жанровых форм - герменевтический анализ формы.
Основной целью работы является исследование исторической поэтики драматургии Толстого в герменевтическом аспекте, т. е. с учетом духовно-философского горизонта становления и функционирования толстовской драмы.
Цель работы раскрывается в ее задачах:
- осознать феномен толстовской драмы в целостном художественно-философском контексте творчества писателя;
- представить анализ и интерпретцию исторической эстетики драматургии Толстого;
- рассмотреть толстовскую драму на пересечении различных жанровых традиций - в ретроспективе и в перспективе.
Научная новизна исследования состоит в выработке особой стратегии изучения толстовской драмы, которая позволит увидеть последнюю в максимально целостном тзиде,' на пересечении различных
ной"). Трагедия Евгения в "Дьяволе" происходит именно в "органичных" условиях - после переезда в деревню, на лоне природы. Герой при этом наделен фамилией автобиографического персонажа "Детства"
- Иртеньев, что лишний раз подчеркивает его "естественность" и раскрывает интимность этого образа. Катастрофа "Крейцеровой сонаты" рождается из "духа музыки", как сказал бы Фридрих Ницше, -музыки как оргиастического, первобытно-экстатического начала. Выходит, возврат к "естественному" должен иметь определенные - разумные (следовало бы сказать "ритуальные", но это нетолстовское слово) - ограничения, он не может доходить до крайней точки? Или же "крайней" точки нет в принципе, поскольку все дело в "искажающих" человеческую природу формах реальности наличного?-
За любой строкой этих произведений слышится вопль автора: неужели "исконное", "природное" в человеке бывает столь деструктивно? И Толстой-художник боится ответить прямым "да" на этот вопрос. Это делает за него Толстой-мыслитель. Попятное возвращение к руссоизму (в широком значении) совершается в форме критики брака и плотской любви вообще - источник, искажающий "естественность", найден. Однако художественно-философское значение произведений только усложняется, "да" и "нет", прочерчивая между собой дугу всевозможных ответов, так и остаются мерцающими возможностями выбора.
Отсюда идея союза стихийности (чувственности) и рационализма не только на основе их общей принадлежности "добру", но и благодаря их общей причастности сознанию. Если убрать налет морализма, то понимание трансцендентально-экзистенциальной роли сознания выводит Толстого к философско-феноменологической проблематике, набирающей обороты в европейской культуре с конца XIX века и пережившей свой расцвет в ХХ-м (Эдмунд Гуссерль, Мартин Хайдеггер,