Восток в художественном сознании И.А. Бунина

• Автор: Чебоненко, Оксана Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Иркутск
• Количество страниц: 217 с.

Глава 1. Истоки ориентального в художественном сознании И.А. Бунина

1.1. Ранняя лирическая проза

1.2. Путешествия на Восток. «Тень Птицы» и произведения о Цейлоне с

1.3. Восприятие И.А. Буниным буддийской культуры. Образ Буддьт в прозе

1911-1937 гг.

1.4. И.А. Бунин и евразийство

Глава 2. Отражение в творчестве И.А. Бунина восточных религиознофилософских и художественных текстов.

2.1. Палийский канон (Сутта-Нипата) и «цейлонские» рассказы

2.2. Отражение в творчестве И.А. Бунина памятников культуры народов Древнего Востока

2.3. Поэзия РТА. Бунина и Коран

2.4. «Зейнаб»: поэтика Востока

Глава 3. Преломление в художественном сознании И.А. Бунина восточных религиозно-философских категорий и образов
3.1. Концепт судьбы в художественном сознании И.А. Бунина
3.2. Реинкарнация и «Цепь перевоплощений»
3.3. Образ воды в лирической прозе И.А. Бунина
3.4. Категория Всеединого и религиозно-философская проблематика бунинских произведений
Заключение
Примечания
Список использованной литературы

Художественное сознание - способ понимания и восприятия реальности, при котором сама личность автора, её внутренний закон, формирует и обусловливает конечный творческий результат, отражает потребность в преображении, изменении мира для себя и себя для мира. Благодаря внутренним, имманентным художественному сознанию законам оно само продуцирует духовную информацию, включающую элементы как обыденного, так и теоретического сознания. Им фиксируются, с одной стороны, чувственность, конкретность мира, с другой стороны - его обобщённые универсальные признаки. В художественном сознании талантливого писателя сопрягается его действительное существование и осуществление как деятельного субъекта Вечности, как творца, создающего образ гармоничной структуры мироздания.
В основе художественного сознания лежит представление автора о мире со всеми характеристиками этого мира с точки зрения его значимости для конкретного человека. В данном случае, человек и всё к нему относящееся (общество, созидательная деятельность и т.п.) являются психологически, социально и культурно изменчивой сферой, в то время как Земля, природа, закономерности материального мира составляют устойчивую сферу. Подобное представление сохраняется в искусстве вообще и в литературе, в частности, в каждую историческую эпоху и присутствует в них как образ мироустройства, как картина мира. Художественное сознание писателя непосредственно выражается в творческом процессе, объективируется в самих произведениях (тексты являются вербальной фиксацией этого типа сознания) и находится в сложных опосредованных отношениях с теми ощущениями, представлениями, переживаниями, которые характеризуют писателя как эмпирическую личность.
В современном литературоведении утверждается взгляд на историю мировой литературы как на смену типов художественного сознания: «мифопоэтического», «традиционалистского», «индивидуально-авторского»1. Последний тяготеет к творческому эксперименту, резко увеличивает приток в литературу новых эстетических идей, художественных решений. У писателей с индивидуально-авторским типом художественного сознания единство произведения обеспечивается, прежде всего, авторским замыслом творческой концепции

произведения, самобытностью стиля, гармоническим соответствием друг другу всех сторон и приёмов изображения.
В художественном сознании И.А. Бунина доминирует индивидуальноавторская установка. Безусловно, художественный мир этого русского писателя был сформирован русским народным творчеством, историей, классической литературой, которую он прекрасно знал и любил. И всё же его видение мира было связано с пристальным вниманием к культурам других народов. Находясь в мучительном поиске истины, желая утолить свою неиссякаемую жажду познания (всю жизнь писатель занимался самообразованием), И.А. Бунин свободно обращался к культурам других стран - и эти обращения оставили свой след в его произведениях, повлияли на создание образов, сюжетов. В художественном сознании И.А. Бунина неразрывно соединяются исконно наг^ионалъное и инонациональное начало. В частности, особую роль в формировании миропонимания и эстетики писателя играл ориентализм (увлечение Востоком), который ещё
А.М. Горький назвал «органическим, наследственным тяготением к Востоку»2.
Термин ориентализм, на наш взгляд, требует дополнительной расшифровки и уточнения. С одной стороны, существует понятие художественного ориентализма как орнаментального изображения мира преимущественно Ближнего Востока, мира, предстающего перед нами в виде чего-то неподвижного, пёстрого, яркого в своей красочности и чуждо-экзотичного. Именно подобный ориентализм в европейском искусстве XIX - XX вв. М.А. Волошин назвал «симптомом омертвления старых корней, связывавших Европу с мусульманским Востоком»3. С другой стороны, ориентализм понимается как «совокупность религиозно-философского, историко-художественного, эстетического и психологического аспектов мировоззрения писателя, сформированных под значительным влиянием Востока»4. Здесь имеется в виду как Ближний, так и Дальний Восток - культура стран буддизма, индуизма, даосизма, ислама. В работе будет присутствовать последнее, более широкое понятие.
Под словом Восток мы будем понимать географическое и культурологическое пространство. Противопоставление Востока Западу известно с древнейших времён, его можно найти ещё у Геродота. Под Востоком, как правило, понимается Азия, под Западом - Европа, - две части света, «два культурных мира»5. Однако само подобное разграничение довольно условно. Для Западной

ная и страшная правда. Вы только вдумайтесь в смысл этих поразительных слов насчёт вспомнившей души», - добавляет рассказчик (V, 104).
Позже в «Освобождении Толстого» (1937) И.А. Бунин полностью приведёт жизнеописание Будды, бывшего «в миру» царевичем, превосходящим других юношей по силе и ловкости. В состязании за право стать избранником «наилучшей» из невест царевич так пускает стрелу из лука, «что она улетела за семь тысяч миль» (IX, 49). Но ни супружеское счастье, ни «прекраснейший сын» не могут удержать Гаутаму дома: после знаменитых трёх выездов в город (трёх встреч) он решает стать отшельником, порвать мирские «шёлковые сети». «Тесна жизнь в доме... Место нечистоты есть дом, свобода вне дома! Не вернусь я к миру, не знал я прежде мира!» - говорит он себе. И в тёмную, «бурную» ночь царевич бежит к переправе большой реки, чтобы, сняв богатую оде-жду, уйти на поиски «священного спасения», «испытать многие учения,... и многие самоистязания, не ведущие к познанию», и, дойдя до предела, внезапно прозреть в рощах Уравеллы, понять, «в чём есть истинное освобождение» (IX, 50). Далее, став Буддой, Гаутама начинает «благовествовать» (Какое русское слово! - О.Ч.), «как серебряный колокол, подвешенный к небесному своду»:
- Отверзите уши ваши: освобождение от смерти найдено! (IX, 50).
Нельзя не отметить, что в «Освобождении Толстого» И.А. Бунин не раз цитирует книгу Г. Ольденберга «Будда. Его жизнь, учение, и община» (Пер. с нем. - М.: Издательство К. Т. Солдатенкова, 1884).
Ранее в лирико-философском эссе «Ночь» (1925) художник уже приводил слова Будды: «Я помню, что когда-то, мириады лет тому назад я был козлёнком» (V, 301). Далее в «Ночи», значительная часть которой в будущем войдёт в «Освобождение Толстого», автор-повествователь продолжает: «И я сам испытал подобное (как раз в стране того, кто сказал это, в индийских тропиках): испытал ужас ощущения, что я уже был когда-то тут, в этом райском тепле» (V, 301). Идея реинкарнации была близка И.А. Бунину, об этом он не раз говорил в своих произведениях. Загадки бытия мучают героя «Ночи», для которого понимание собственного непонимания - доказательство его причастности чему-то такому, что «во сто крат больше» его, «и, значит, является доказательством его бессмертия» (V, 298). «Я живу не только своим настоящим, но и всем своим прошлым, не только собственной жизнью, но и тысячами чужих», - говорит он,