Художественная концепция судьбы в "Донских рассказах" М.А. Шолохова

• Автор: Комирная, Наталья Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 187 с.

1. Введение

2. Глава I. Концепт судьбы в различных философских и религиозных системах

& 1 Представления о судьбе в разных культурах

& 2 Проблема судьбы в шолоховедении

3. Глава II. Воплощение представлений о судьбе в мотивной структуре «Донских рассказов» М.А. Шолохова

& 1 Судьба и случай

& 2 Мотивы суда и судьбы

& 3 Мотивы пути и судьбы

& 4 Водная стихия в «Донских рассказах» М.А. Шолохова

& 5 Мотив коня в "Донских рассказах" М.А. Шолохова

& 6 Мотив волка в цикле "Донские рассказы"

4. Глава III. Концепция судьбы и ее реализация в сюжетно-композиционном строении в «Донских рассказах»
& 1 Сюжет в сюжете
& 2 Дублирование ситуаций
& 3 Роль сюжетной случайности
& 4 Сюжетный мотив осечки оружия
& 5 Сюжетный мотив смерти
& 6 Парные персонажи
& 7 Разветвление сюжета
5. Заключение
6. Библиография

24 мая 2005 года почитатели таланта М.А. Шолохова отметили его 100-летний юбилеи. Самый суровый критик — Время — показал, что интерес к творчеству этого русского гения не ослабевает: читатели разных возрастов, национальностей, стран вновь и вновь обращаются к произведениям Шолохова, заново переживая эпохальные события, отыскивая вместе с героями книг ответы на вечные вопросы.
«Донские рассказы», «Тихий Дон», «Поднятая целина», «Они сражались за Родину», «Судьба человека» - произведения не равнозначные как но объему, так и но степени законченности и по масштабу. Но величайший роман-эпопея, «произведение общерусское, национальное, народное» (А.И. Толстой), по признанию многих, одно из лучших творений мировой литературы XX столетия, создавалось не па пустом месте. «Донские рассказы» как первый исток творчества, как «проба пера», «проба литературных сил» (М.А. Шолохов), как школа художественного мастерства оказываются очень важными в осмыслении всего творческого наследия русского гения.
Изучая творческую историю «Тихого Дона», В.И. Гура писал: «Ile преувеличивая существующих между рассказами п «Тихим Доном» связей, как связей между неравноценными художественно и разными по жанру произведениями, нельзя не видеть, что подход к изображению гражданской войны на Дону, борьбы нового со старым в сознании людей, сложных процессов приобщения казачества к новой жизни, протест против его идеализации н одновременно против ложного представления о казаках, показ того нового, что несла казачеству революция, - все эти проблемы поставлены еще в «Донских рассказах» и широко развернуты и зрело решены в «Тихом
Доне» (53. С.43).1 И далее: «Вынашивая замыслы густо заселенного романа, Шолохов сталкивался с теми же людьми, процессами, событиями, конфликтами, о которых он повествовал еще в рассказах. Конкретные жизненные эпизоды, положенные її основу рассказов, легко впитывались многоплановым повествованием, по-новому осмыслялись в нем. Это был не механический процесс буквального перенесения в роман уже подмеченных в рассказах жизненных ситуаций, поступков, взаимоотношений и столкновений героев. В рассказах накапливался, концентрировался тот жизненный материал, те запечатлевшиеся в художественной памяти детали, сюжетные положення н эпизоды, к которым заново обратился писатель в романе» (53. С.69).
Исследование концепта судьбы актуально в современном литературоведении, поскольку обращено к коренным связям человека с миром п историей. Само понятие «судьба» сложное, неоднозначное. В третьем издании МСЭ в 1960 г. приводилось следующее лаконичное определение: «Судьба - 1) Направление жизненного пути отдельного человека, народа, человечества. 2) Согласно идеалистическим и религиозным взглядам - слепая сила, стоящая над человеком и предопределяющая его жизненный путь» (110. С.1225). Сходную трактовку рассматриваемого понятия найдем мы и в «Толковом словаре русского языка»: « Судьба <...> 1. Стечение обстоятельств, не зависящих от воли человека, ход жизненных событий <...>» (134. С.778). В «Философском энциклопедическом словаре» судьба «в мифологии, в иррационалистпческих философских системах, а также в обывательском сознании» определяется как «неразумная п непостижимая предопределенность событий и поступков человека».(202. С.663) Идею судьбы необходимо отличать как и от научного представления о казуальной детерминации
1 Первая цифра кашляет на номер и списке иии.тнографии, вторая - страницу.

Исследователями не раз отмечалось, что в художественном мире Шолохова «испытывается человек в крестных положениях, проверяется на благонадежность, распяливается на разрыв» (210.
С.230). Так, П.П. Палиевскип пишет: «<...>Шолохов допускает наибольший нажим на человека <...> Это не бережная, а самая свирепая проверка человека на прочность; кроме того, этот мир ни секунды не колеблется перед таким понятием, как личность. Не отвергает ее и, без сомнения, чтит, по, если надо, свободно перешагивает. Сострадание п сочувствие к ней исчезают; но одновременно идет одергивание, обламывание, обкатывание ее в колоссальных смещениях целого» (136. С.7). Тем не менее, как верно заметил А.И. Хватов, Шолохов утверждает за характером право и способность не только внимать жизни и отвечать на вопросы, которые она ставит перед ним, по и самому ставить вопросы перед жизныо, приводить ее к ответу под знаком исторически выстраданных и непоколебимых ценностей бытия. Осложнения в судьбе человека становятся способом художественного претворения идейных намерений художника.
Принципиально иной подход, открывающий новые перспективы в решении проблемы, связанной с жизненным выбором человека в художественном мире Шолохова, использует II. М. Муравьева. Представляя собой единое целое по идейному замыслу, подчиняясь единому эмоциональному началу, рассказы, справедливо замечает исследовательница, связаны ассоциативно. Глубокий смысл бытия, проступающий в конкретных эпизодах времен гражданской войны, переживания и ощущения героев ранних произведений, поставленных историческими событиями в условия необходимого выбора, предстают перед читателем в обобщенном виде. «Конкретные человеческие судьбы, вписанные в пространство Дона и время братоубийственной войны, - пишет I I.М. Муравьева, - связываются в