Творчество С.М. Соловьева (1885-1942) в свете культурологических тенденций эпохи

• Автор: Скрипкина, Вера Алексеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 286 с. + Прил. (191 с.: ил.)

Cefneà Миха АлоЫ Соловьёв

(488§ - J942)

ПРИЛОЖЕНИЕ Часть I.

Биография С.М. Соловьева.

Происхождение, предки, семья.

A.A. Блок считал троюродного брата «великолепным патриархом», «продолжателем рода». Действительно, блоковское «сыны отражены в отцах» имело для С.М. Соловьева позитивную окраску. Всю жизнь он чувствовал кровную связь с предками, традициями рода, семьи. Соловьевы, Романовы, Коваленские, Карелины «отражены» в духовном облике Соловьева-младшего.
Поэт гордился тем, что в его жилах течет «чистая славянская кровь». Со стороны отца Сергей Михайлович принадлежал к демократическому роду Соловьевых, предки которого «вышли из великорусских крестьян».1 Прадед, Михаил Васильевич Соловьев, ’был человеком духовного звания, служил протоиереем и законоучителем при Московском коммерческом училище. Многочисленная родня его состояла из сельских священников, дьяконов, дьячков... Сам он закончил жизнь в монастыре. «Он был просвещенный священник филаретовской эпохи, вкусивший латинской школы,2 процветавшей у нас в начале XIX столетия». (ВС,9) В семье сохранились предания о его кротком и чистом сердце. Сергей Михайлович отмечал внешнее и особенно внутреннее сходство с прадедом своего отца — Михаила Сергеевича. За подвижнический труд во время эпидемии холеры в 1830-м году (Михаил Васильевич бесстрашно исповедовал и соборовал умирающих) был пожалован в кавалеры ордена Святой Анны и в 1840 году возведен в российское дворянство. Сын Сергей (дед поэта) нарушил семейную традицию, стал историком и прославил фамилию. Бабушка — Поликсена Владимировна (в девичестве Романова) была родом с Украины, «с примесью польской крови». Её двоюродным дедом был знаменитый философ — Григорий Саввич Сковорода. Эта личность соединяет род отца и матери Сергея Михайловича Соловьева, так как его прадед по материнской линии — Михаил Иванович Коваленский был учеником и другом Сковороды.

Прадед Владимир Павлович Романов в молодости был знаком с

А. Бестужевым и К. Рылеевым, замешан в заговоре декабристов, девять месяцев отсидел в Петропавловской крепости и был по суду разжалован. Позднее служил в Черноморском флоте, участвовал в кругосветном путешествии. В 1828 году был ранен в голову у Варны. Героически сражался у Севастополя. Вышел в отставку в 1861 году в чине контр-адмирала. В его честь был назван Владимир Сергеевич Соловьев.
О дедушке, Сергее Михайловиче Соловьеве, поэт вспоминал с большим уважением и теплотой. Это был человек железной воли, «вылепивший» свою личность, совершивший в~своей жизни настоящий подвиг
1 Соловьев С.М. Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция. М.:Республика,1997.С. 9. Далее указания на это издание в скобках после цитаты: ВС и №страницы.
О пристрастии прадеда к “латинству” Соловьев пишет с удовольствием, подчеркивая фамильный интерес к католической ветви христианства.

создание огромного научного труда — «Истории России». Каждый шаг в карьере ученого был наполнен непримиримой борьбой. В дворянской среде, где царил авторитет Н.М. Карамзина, Соловьев был чужим и чуждым. Поэтому завоевать авторитет, отстоять свою концепцию русской истории было непросто. Внук дал ему следующую характеристику: «Русский патриот и убежденный западник, основатель критического метода в русской истории (русский Фукидид) и твердо верующий православный, либерал, ненавидевший Николая и презиравший Филарета, мрачный пессимист и консерватор в эпоху реформ — С.М. никогда не имел опоры вне себя, вне своей совести и веры (...). Решив во что бы то ни стало написать «Историю России» и поставить себе «памятник нерукотворный», он построил свою жизнь механически размеренно и выпускал по тому в год». (ВС, 14)
Крупная незаурядная личность, самостоятельный и оригинальный характер позиции и суждений, ум и воля — все привлекает в историке С.М. Соловьеве. Однако мемуарист вольно или невольно подчеркивал те стороны натуры своего деда, которые особенно близки ему, важны для него, совпадают с его собственными нравственными или мировоззренческими установками. Он гордился своим предком, восхищался им и воссоздал общесемейную ауру вокруг этого необыкновенного человека: отношение к нему, семейный уклад, традиции, предания...Например, он писал о том, что бабушка «буквально была раздавлена его двенадцатью детьми и двадцатью восемью томами истории». (ВС, 16) Бабушка Поликсена Владимировна посвятила свою жизнь детям и мужу. Она была любящей, кроткой и самоотверженной женщиной. Поликсена Владимировна сама учила детей грамоте, читала им вслух, развивала способности. Особенно близки ей были старший сын Всеволод, Михаил (отец поэта) и младшая дочь Поликсена. После смерти мужа (1879) Поликсена Владимировна жила в Москве с незамужними дочерьми Надеждой и Поликсеной в доме Лихутина3, на Зубовской площади. В книге воспоминаний «Детство» Сергей Михайлович назвал Поликсену Владимировну «бабушка ближняя»4.
У Сергея Михайловича и Поликсены Владимировны было двенадцать детей, четверо из которых умерли в детстве. Два дяди и пять(!) теток были у Соловьева по отцовской линии. Разумеется, не все они сыграли заметную роль в жизни и судьбе поэта, но все-таки многочисленный «клан» Соловьевых поддерживал его в трудные минуты, давал пример неустанного труда, самоотверженности, любви.
В книге мемуаров «Между двух революций» А. Белый рассказывал об отношении С. Соловьева к двум родам предков: «Соловьевым» и «Ковален-ским». Мемуарист подчеркивал, что оценка его другом, по крайней мере, в 1905 году была совершенно определенной:
«Сережа мне клялся:
3 Фамилия эта довольно редкая будет использована А.Белым в его романе “Петербург”.
4 “Ближней” С.Соловьев называл бабушку Поликсену Владимировну по территориальному признаку, она жила к дому внука ближе, чем А.Г. Коваленская.

В 1907 году был опубликован первый сборник его лирики «Цветы и ладан». В предисловии к этой книге Соловьев скромно объявляет ее ученическим опытом (мнение, которое на разные лады потом повторяли рецензенты).
С. СОЛОВЬЕВ И «ВЕСЫ».
Журнал «Весы» начал свою деятельность в 1904 году как научнолитературный и критико-библиографический ежемесячник. Приглашая Ал. Блока сотрудничать в «Весах», В.Я. Брюсов сообщал ему в письме от 21 ноября 1903 года: «С января 904 года Скорпион издает ежемесячный научнолитературный журнал «Весы» (статьи, корреспонденции — без стихов и без беллетристики). В каждом номере журнала помещались не только статьи по истории и теории литературы, но и посвященные театру, живописи, музыке как в России, так и за ее пределами. Главная тема — «новое искусство», которое проникло во все области человеческой деятельности» и в котором сосредоточены «все лучшие силы духовной жизни земли».143 В. Брюсов, К. Бальмонт, Ю. Балтрушайтис, В. Иванов, А. Белый, М. Волошин и некоторые другие составляли ядро сотрудников журнала с первого дня его существования.
Первые выступления С. Соловьева в журнале «Весы» относятся к началу 1905 года. Проходили они под знаком сближения с В.Я. Брюсовым. К лету 1905 года, по словам А. Белого, «вырастало в сознании его (С. Соловьева — B.C.) все значение поэзии Брюсова».144 «Дикое увлечение» В.Я. Брюсовым предопределило тесное сотрудничество с «Весами», в которых с 1906 года введен и беллетристический отдел. Особенно активным участие Соловьева в «весов-ских» делах стало с 1907 года, с начала полемики между московскими и петербургскими символистами по поводу «мистического анархизма» — философско-эстетической теории Г.И. Чулкова, поддержанной В. Ивановым.
«Весы» изначально были органом символистов, под руководством
В.Я Брюсова (официального редактора). Сотрудники журнала считали его трибуной символизма и использовали для пропаганды теории этого направления. И если старшие символисты, и Брюсов в первую очередь, считали символизм литературной школой, то для поколения «младших» — это «тенденция к новому мироощущению», теургии, «духовной революции».145 К весне 1907 года окончательно определилась «семерка» литературного отдела: В. Брюсов, А. Белый, С. Соловьев, Эллис, Балтрушайтис, Садовской и Ликиардопуло. А. Белый стал заведующим «теоретической секцией», по сути, на протяжении двух лет (1907 — 1909) выступал как официальный идеолог символизма. С. Соловьеву с его увлечением филологией весьма импонировало, что группа редакции «Весов» внимательно относилась к вопросам стиля и другим проблемам словесности, кроме того, с отчетливой ясностью стремилась сформулировать принципы символистской школы. (Вспомним хотя бы появлявшиеся почти в каждом номере передовицы А. Белого с названием «На перевале»). В. Брюсов предоста143 «Весы», №1,1904,
144 Белый А. Воспоминания о Блоке. М. 1995. С
145 Там же —С