Поэтика комического русской провинциальной мемуарно-автобиографической прозы второй половины XVIII века

• Автор: Антюхова, Светлана Юрьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Брянск
• Количество страниц: 212 с.

Глава первая. Русская провинциальная мемуарноавтобиографическая проза второй половины XVIII века
в контексте традиции "смеховой культуры"
§1. "Записки" А. Болотова, "Мое время" Г. Винского, "Истинное
повествование" Г. Добрынина и русская национальная традиция
восприятия смешного
§2, Воздействие "смеховой культуры" на русскую провинциальную
мемуарно-автобиографическую прозу
а) функции и формы проявления "архаического смеха"
б) функции и формы проявления "карнавального смеха"
в) функции и формы проявления "государственного смеха"
Глава вторая. Комическая концептуализация действительности в 4 мемуарно-автобиографической прозе А. Болотова,
Г. Винского, Г. Добрынина
§1. Социально-культурные и историко-литературные предпосылки обращения русских мемуаристов второй половины XVIII века
к эстетике комического
§2. Оппозиция сакральная история / частная жизнь как доминанта, организующая поэтику комического "Записок", "Моего времени", "Истинного повествования"

§3. Специфика комического воплощения культурных мифов, тем, мотивов русской провинциальной мемуаристикой второй половины XVIII века
а) культурный миф о вельможе-фаворите
б) тема воспитания
в) тема мздоимства
г) антиклерикальная тема
д) тема "малой родины" и мифологема пира
Глава третья. Виды комического русской провинциальной мемуарно-автобиографической прозы второй
половины XVIII века
§1. Взгляды А. Болотова, Г. Винского, Г. Добрынина на природу комического в контексте теоретико-литературных концепций
XVIII века
§2. Виды комического и типы комизма, используемые авторами
"Записок", "Моего времени", "Истинного повествования"
а) прием "внешнего комизма"
б) прием перерастания "внешнего комизма" во "внутренний", обобщающий
в) особенности функционирования "первичных" смеховых жанров в мемуарно-автобиографической прозе второй половины
XVIII века (анекдот, памфлет и др.)
г) несатирический комизм и его разновидности
д) сатирический комизм и его разновидности
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Комическое постоянно привлекало внимание исследователей, начиная еще с древности. К осмыслению этой эстетической категории обращались такие известные мыслители, как Аристотель, Платон, Спиноза, Кант, Гегель, Шеллинг, Жан-Поль, Белинский, Чернышевский, Кьеркегор, Шопенгауэр, Ницше, Фрейд, Бергсон и т.д.
Одним из первых свое определение комическому дал Аристотель, понимавший его как "некоторую ошибку и уродство, но безболезненное и безвредное". Предложенная концепция пояснялась древнегреческим ученым примером, который соотносил комическое со "смешной маской", "безобразной и искаженной, но без боли" (Аристотель 1975-1984, т. 4, с 650). Определение, данное Аристотелем, - лакмусовая бумажка, проявляющая всю сложность методологического подхода к проблеме комического. "Время создания концепции Аристотелем, когда связь комического с его первоисточником мифом еще не была забыта культурным сознанием, тоже подтверждает начавшийся процесс дифференциации видов комического, еще не получивший окончательного эстетического осмысления, но уже разделивший смех обличительный и смех добрый", - отмечает современный исследователь юмористического мироощущения в русской прозе Н. Выгон (Выгон 2000, с. 19-20). Замечание, которое делает литературовед, правомерно: определение, данное Аристотелем, органично связано с древним архаическим смехом. Между тем сатира, выделившаяся в ходе дифференциации видов комического, противоречит концепции древнегреческого ученого.
Таким образом, возникает следующая методологическая проблема: рассмотреть комическое в контексте смеховой традиции. Однако при таком ракурсе исследования изначально необходимо учитывать и характер отношений между смехом и комическим.
Безусловно, характер отношений между смехом и комическим не является раз и навсегда определившимся, стабильным, а меняется на протяжении
неств и увеселений, которую можно назвать маскарадной линией" (Бахтин 1979, с. 151). В этих рамках получает свое оформление и смех, связанный с придворно-праздничной маскарадной культурой XVII - XVIII веков.
В древнерусской литературе наиболее ярко "государственный смех" и его отличительные черты проявились в произведениях Ивана Грозного. Д.С. Лихачев отмечает: "Высмеять означало для Грозного уничтожить противника духовно" (Лихачев, Панченко, Понырко 1984, с. 33). Слово "смех" постоянно встречается в произведениях царя, также им обыгрывается особая ситуация лицедейства и скоморошества. Осмеяние для Ивана Грозного — осознание собственной силы, последний аргумент, подтверждающий правоту в духе сентенции ("смеется тот, кто смеется последним"). Смех становится оружием власти. Каждое произведение Ивана Грозного организовано по законам шутовского зрелища, главным "постановщиком которого является самодержец всея Руси". Смех утверждает властный принцип кары-милости, призван ниспровергать и возносить собеседников царя. Характеризуя манеру Грозного (художественное перевоплощение; умение менять стиль изложения, подделываться под избранную позицию; принимать обличие вымышленного автора; живо представлять своего противника; писать от имени бояр), Д.С. Лихачев считает, что "ничего даже отдаленно похожего мы не находим во всей древней русской литературе" (Лихачев, Панченко, Понырко 1984, с. 34). Причины этого объясняются исследователем следующим образом: «В XVI в. при Грозном началось насильственное переустройство всей структуры русской жизни. Для этой "реальной критики" существующих порядков Грозный, склонный к шутовству и скоморошеству в широчайших размерах, реализовал схему "мир - антимир" в разделении всего Московского государства на два мира: земщину и опричнину. Шутовская и жестокая организация кромешников-опричников дезорганизовывала и высмеивала земщину, ее "знаковую систему"» (Лихачев, Панченко, Понырко 1984, с. 48). Подобное разделение жизни, предпринятое Иваном Грозным, было не случайно. Официальный мир травестировал (в том числе,