"Борис Годунов" и творчество Пушкина 1830-х годов : Эволюция мотивов и образов

• Автор: Чун Чжи Юн
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2005
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 151 с.

Глава 1. Эволюция образа летописца в творчестве Пушкина

1. Образ Пимена

2. Образ Белкина

2.1. «Повести Белкина»

2.2. «История села Горюхина»

3. Образ Гринева

4. Пимен, Белкин и Гринев

Глава 2. Легенда о «возвращающемся царс-нзбавнтеле» и история

самозванства

1. Легенда о «возвращающемся царе-избавителе»:

«Борис Годунов» и «Анджело»

2. История самозванства: «Борис Годунов» и «Капитанская дочка»
2.1. Сходная художественная установка и сходные приемы
2.2. Изменение исторических воззрений Пушкина
2.2. 1. Сюжетное построение
2.2. 2. Два самозванца: Григорий и Пугачев
2.2. 3. От образа Бориса Годунова к образу Екатерины II
Заключение
Библиография

«Борис Годунов» явился для своего времени новаторским произведением, ломающим многие существующие литературные нормы и каноны. Когда Пушкин написал свою трагедию, он опасался того, что «робкий вкус» современников «не стерпит истинного романтизма» (X, 192)1. Как он и предвидел, его трагедия была встречена литературным кругом с большим шумом. И.З. Серман пишет о сенсации, какую она вызвала: «Художественное впечатление от "Бориса Годунова" было столь велико и в критике и в литературе, что ни один русский драматург первой половины 1830-х годов не мог в разработке исторической темы так или иначе не выразить своего отношения к пушкинской драме»2.
С момента самого появления в свет до сегодняшнего дня трагедия Пушкина непрерывно привлекает внимание к себе и вызывает большое количество критической литературы. А.Л. Карпов отмечает, что «ни одно другое из пушкинских произведений не сопровождалось таким множеством авторских комментариев, оценок, общетеоретических и конкретных историко-литературных суждений, как "Борис Годунов"»3.
Несмотря на некоторые доброжелательные оценки, современная Пушкину критика на его трагедию в основном отличается своими осудительными отзывами. Когда она вышла в свет, то особенно поразила современников поэта ее оригинальная композиционная форма, совершенно лишенная классицистической целостности. Критики назвали «Бориса Годунова» «отдельными сценами» или «отрывками» из X и XI томов
1 Здесь и далее цитаты из пушкинских текстов приводятся в скобках по изданию: Пушкин Л.С. Поли. собр. соч.: В 10 тт. М.: Наука, 1962-1966; римская цифра указывает том, арабская — страницу.
2 Серман И.З. Пушкин и русская историческая драма 1830-х годов // Пушкин. Исследования и
материалы. Т. VI. Д.: Наука, 1969. С. 118. Об обстановке в критике и в литературе 1830-х годов см.: Вацуро В.Э. Историческая трагедия 1830-годов и романтическая драма 1830-х годов
История русской драмату ргии: XVII — первая половина XIX века. Д.: Наука, 1982. С. 327-367.
5 Карпов Л.Л. «Борис Годунов» Л.С. Пушкина // Анализ драматического произведения. Д.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1988. С. 91.

«Истории Государства Российского», «рядом исторических сцен» и даже утверждали, что это «не драма отнюдь, а кусок истории, разбитый на мелкие куски, в разговорах»4.
Современников поэта возмутили не только сцены, кажущиеся им бессвязными, фрагментарными, но и изображение народа в трагедии. Цензор III отделения (а им был, как известно, Ф.В. Булгарин), читавший сцену «Девичье поле. Новодевичий монастырь», заметил: «Здесь
представлено, что народ с воплем и слезами просит Бориса принять царский венец (как сказано у Карамзина), а между тем изображено: что люди плачут сами не знают о чем, а другие вовсе не могут проливать слез и хотят луком натирать глаза! <. . > Затрудняюсь в изложении моего мнения насчет этой сцены. Прилично ли так толковать народные чувства?»5. И когда пьеса вышла в свет в конце 1830 года эта сцена была исключена.
По словам Ирены Ронен, критики-разночинцы 30-40 годов считали народные сцены убедительными и удавшимися Пушкину. Далее, в 60-ые годы, напротив, его обвиняли в ложном изображении народа6. Подобные точки зрения привели к пересмотру концовки трагедии, «прежний смысл концовки в "безмолвии" и придававшееся ей значение исчезали почти вовсе и усиливалось мнение в пользу того окончания пьесы, какое находится в ее рукописях (возглас в честь Самозванца)»7.
В советские времена сложилась общая позиция по отношению к «Борису Годунову» как к трагедии о судьбе народа, эпохи, государства, а не трагедии о судьбе личности. Народ выступает как определяющая
А 05 отзывах современной поэту критики см.: Винокур Г.О. Комментарии к «Борису Годунову» // Пушкин Л.С. Поли. собр. соч. T. VII. M.-JI.: Изд-во АН СССР, 1935. С. 436-459; Городецкий Б.П. Драматургия Пушкина. M.-JI.: Изд-во AII СССР, 1953. С. 240-261; Лникст Л.А. Теория драмы в России от Пушкина до Чехова. М.: Наука, 1972. С. 59-98; Ронен Ирена. Смысловой строй трагедии Пушкина «Борис Годунов». М.: ИЦ-Гарант, 1997. С.10-14.
5 Булгарин Ф.В. Замечания на Комедию о царе Борисе и Гришке Отрепьеве // Пушкин Л.С. Борис Годунов. Трагедия. Русская классика с комментариями. СПб.; Академический проект, 1996. С. 488.
6 Ронен Ирена. Смысловой строй трагедии Пушкина «Борис Годунов». С. 14.
7 См.: Алексеев М.II. Ремарка Пушкина «Народ безмолвствует» // Алексеев М.П. Пушкин. Сравнительно-исторические исследования. Д.: Наука, 1984. С. 221-252.

сущности вещей, и он часто преувеличивает их значение. Например, то время, когда его родители умерли и он вынужден был вернуться в свою усадьбу, называется «эпохой» его жизни. Прибывши в родной дом, Белкин сравнивает себя с «многострадальным Одиссеем». Закончив свою «Историю», он уподобляет себя Эдварду Гиббону: «Ныне, как некоторый мне подобный историк, коего имени я не запомню, оконча свой трудный подвиг, кладу перо и с грустию иду в мой сад размышлять о том, что мною совершено. Кажется и мне, что написав Историю Горюхина, я уже не нужен миру, что долг мой исполнен и что пора мне опочить!» (VI, 184). И, следовательно, незаконченная, но кажущаяся самому автору завершенной, история о маленьком бедном селе отожествляется с памятными томами Гиббона.
Возведение бытового к значительному, соизмерение вещей с предметами и явлениями, не соответствующими их содержанию, постоянно встречаются и в самой истории белкинского поместья. Так, маленькое село, которое на «земном шаре» занимает «более 240 десятин», а жителей в котором насчитывается всего около «63 душ», называется «страной». Высокий стиль речи постоянно снижается бытовыми реалиями деревенской жизни: «Жители Горюхина издавна производят обильный торг лыками, лукошками и лаптями. Сему способствует река Сивка, через которую весною переправляются они на челноках, подобно древним скандинавам, а прочие времена года переходят вброд, предварительно засучив портки до колен» (VI, 187-188).
Итак, Белкин использует возвышенный приподнятый стиль, присущий нормам русской историографии. Но он постоянно снижается содержанием, то есть повседневной бытовой жизнью убогой деревни. Таким образом создаются комический эффект, двупланность повествования и пародийное начало58, на которые неоднократно было указано исследователями.
58 Об истории исследования пародийного характера этого произведения см.: Левина Ю.И