Автобиографический герой Аполлона Григорьева : Поэзия, проза, критика, письма

• Автор: Гродская, Елена Евгеньевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2006
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 205 с.

В последнее время наблюдается повышение интереса к личности и творчеству Аполлона Григорьева. Если в предреволюционный и советский периоды наследие Григорьева, его критика, поэзия, проза и биография изучались, в основном, изолированно, то теперь назрела необходимость их комплексного исследования. Свидетельство тому - появление серьезных монографий (С.Н.Носов, Б.Ф.Егоров, Р.Виттакер).
Феномен Григорьева - в неразрывной связи его произведений и личности их автора. Одной из основных характеристик его творчества является автобиографизм, что отмечают многие исследователи (А.А.Блок, В.А.Княжнин, Р.В.Иванов-Разумник, П.П.Громов, Б.Ф.Егоров, В.П.Раков, А.И.Журавлева).
Формулировка «автобиографический герой Аполлона Григорьева», являющаяся темой и проблемой нашей работы, приобретает статус понятия и имеет синтетический характер. Мы в него включаем образ автора (по М.М.Бахтину: «автор — носитель напряженно-активного единства завершенного целого, целого героя и целого произведения, трансгредиентного каждому отдельному моменту его»1), собственно героя текста и писателя как реально существовавшей личности. Таким образом, автобиографический герой Григорьева находится на границе собственно художественного пространства текста и реальной действительности.
Теоретически такой подход обусловлен концепциями М.М.Бахтина («Автор и герой в эстетической деятельности»), Г.О.Винокура, устанавливающего связь жизни автора и его произведений, утверждающего ценность биографии как культурно-исторической проблемы2, Л.Я.Гинзбург, исследовавшей соотношение между концепцией личности, присущей данной эпохе и социальной среде, и художественным ее изображением3, Ю.М.Лотмана,
1 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 16.
2 Винокур Г.О. Биография и культура. // Винокур Г.О. Биография и культура. Русское сценическое произношение. М., 1997.
3 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1977.
ставившего проблему соотношения семиотической системы текста и «вне-системы», мира, лежащего за ее пределами4.
Литературная ситуация 40-Х-50-Х годов 19 века характеризуется процессом становления героя художественного произведения, начатого в 20-е-30-е годы Грибоедовым, Пушкиным, Лермонтовым. Столкновение романтизма и натуральной школы оказывало влияние на этот процесс. Появление новых имен: Фета и Некрасова - в поэзии, Тургенева, Писемского, Герцена, Гончарова, Достоевского, Толстого - в прозе, Островского - в драме -предполагало широкий спектр возможностей для «героя времени»5. В этом контексте творчество и личность Аполлона Григорьева уникальны.
Григорьев соединил в себе три творческих ипостаси: критика, поэта и прозаика. Он писал об искусстве, сам являясь художником, понимая на собственном опыте хрупкость и ценность истинного творчества. Для Григорьева непреложной точкой отсчета был литературный факт. А.И.Журавлева в статье «’’Органическая критика” Аполлона Григорьева» пишет: «Как-то Григорьев сказал о Пушкине, что ему была присуща «религиозная боязнь солгать на народ». Самому Григорьеву была присуща такая же боязнь солгать на искусство. Живой факт искусства - это самое главное, самый неопровержимый, не допускающий ни отмены, ни замалчивания аргумент»6.
Цельность художественных принципов писателя обусловлена не только «органичностью» его наследия, но и созданным им явлением «автобиографического героя», понятием, которое объединило «я» критики и писем, героя его прозы и лирического героя стихотворений и поэм. Специфичность понятия «автобиографический герой Григорьева» состоит и в
4 См., например, Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.
5 О «герое времени» см. работы Журавлевой А.И. «Герой времени» в русской литературе XIX века (Журавлева А.И., Некрасов В.Н. Пакет. М., 1996. С.45-60) и Путь к герою времени: лирика, драма, роман (Журавлева А.И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М., 2002. С. 181-197).
6 Журавлева А.И. «Органическая критика» Аполлона Григорьева// Григорьев A.A. Эстетика и критика. М.,
сочетании творческих ипостасей с «целым» автора и самой личности писателя, принадлежавшей конкретной эпохе.
Трудность исследования такого рода пограничного, расположенного между литературой и действительностью явления состоит в необходимости соблюдения баланса между описанием конкретного факта биографии и его преломления в творчестве. Нас интересует становление григорьевского героя в жизни и произведениях, при этом первичным является сам художественный текст. Между автобиографическим документом, который в чистом виде представляет собой письмо, и «лирическим дневником» «последнего романтика» в прозе и стихах, конечно, существует дистанция.
Автобиографический герой Аполлона Григорьева, являясь предметом нашего исследования, находится в ряду «героев времени», созданных современными писателю авторами.
Методологически исследование сочетает в себе комплексный подход: текст анализируется с точки зрения влияния на него биографии Григорьева в контексте социально-исторической действительности, но также рассматриваются и собственно имманентные характеристики произведения -проблема жанра, уровень композиции и языковые средства.
За почти полтора века в изучении творчества и личности Аполлона Григорьева было сделано немало. Первым рецензентом григорьевских стихотворений был В.Г.Белинский, чей отзыв на сборник 1846 года, несомненно, заслуживает внимания. На этот отзыв так или иначе ссылаются все исследователи поэзии Григорьева. Это объясняется тем, что Белинский, провозгласив, что Григорьев «не поэт, вовсе не поэт», тем не менее дал проницательный и в итоге сочувственный анализ стихов тогда еще начинающего и никому неизвестного автора. «В его стихотворениях прорываются блестки поэзии, но поэзии ума, негодования. Видишь в них ум и чувство, но не видишь фантазии, творчества, даже стиха... В лиризме же его
пишет: «А Вы, которому я хотел бы, в замену Бога, передавать все, Вы также смеялись над моим рыцарством»24.
Григорьевское ощущение отторгнутости от семьи (о ситуации с матерью еще будет идти речь) порождало отрыв от Отца Небесного, взаимоотношения с Которым составляют драму всей григорьевской жизни. Григорьев был богоискателем вполне в духе героев Достоевского, и «Дневник любви и молитвы» это подтверждает.
Когда герой «закрывает холодно воспоминанья свиток», он видит «налево» «одну» - слово выделено курсивом - стоящую «близ гроба Искупителя». В стихах нет ни слова о героине как о кающейся Магдалине: «Печальна и бледна, / Мне Божьим ангелом явилася она». Благодаря ее «свету черных, жгучих глаз» (кстати сказать, «очи черные, очи страстные» не вполне согласуются с Божьим ангелом, но это противоречие не получает в цикле развития, в этом его отличие от прозы, где Григорьев «сводит концы с концами», реализовывает намеченные противоречия) герой «восстает из праха» и «постигает святое вдохновенье». Благодаря чистому ангелу Григорьев воссоединяется в молитве с Небесным Отцом:
Отец Любви! Перед Тобой Теперь склоняюсь я в смиренье,
Когда-то полного сомненья,
Когда-то гордой головой.
Я не ропщу на мой удел,
На бытие без назначенья
Путем страданья к просветленью Идти Божественный велел.
«Лирический бред» Виталина кончается словами: «Да будет благословенно Провидение, которое не дало мне успокоения, да будет благословенна жизнь, да будет благословенно страдание!..»26.
24 Григорьев A.A. Письма. С.18.
25 Григорьев A.A. Стихотворения. Поэмы. Драмы. С.105.