"Реализм в высшем смысле" как творческий метод Ф.М. Достоевского

• Автор: Степанян, Карен Ашотович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 465 с.

Глава I. К пониманию «реализма в высшем смысле»
§ 1. Сущность и основные принципы «реализма в высшем
смысле»
§ 2. О символизме и символе в творчестве Достоевского
Глава II. Трактовка понятия «реализм» в творчестве Достоевского и в русской литературной традиции § 1. Пушкин - родоначальник «реализма в высшем
смысле»
§ 2. «Борис Годунов» и «Братья Карамазовы»
§ 3. Гоголь и Достоевский: диалоги на границе художественности
Глава III. Картина мира в раннем творчестве Достоевского
§ 1. «Тайна человека» в романе «Бедные люди»
§ 2. Тема двойничества в понимании человеческой природы у Достоевского
Глава IV. Человек в свете «реализма в высшем смысле»: теодицея и антропология Достоевского
Глава V. «Будем, как боги»: романы «Идиот», «Бесы», «Подросток»
§ 1. Амбивалентность замысла романа о «положительно прекрасном»
человеке
§ 2. Юродство и безумие, смерть и воскресение, бытие и небытие в
романе «Идиот»
§ 3. Евангелие от Иоанна и роман «Идиот»
§ 4. «Это будет, но будет после достижения цели...»:
«Жизнь Иисуса» Д.Ф. Штрауса и Э.Ж. Ренана и роман
«Идиот»)

§ 5. «Мы на земле существа переходные...»: проблема перерождения
человека
§ 6. Категория существования в романе «Бесы»
§ 7. Добро и красота: Достоевский и Рафаэль
§ 8. Место Швейцарии на метафизической карте
мира Достоевского
§ 9. Роман-покаяние: почему «Подросток» написан от первого лица?
Глава VI. «Братья Карамазовы» - осанна Достоевского
Глава VII. «Реализм в высшем смысле» и XX век
Заключение
Библиография

В конце жизни, обдумывая сущность своего творческого метода, Достоевский писал: «Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, т<о> е<сть> изображаю все глубины души человеческой» (27; 65)1. О том, что такое этот «реализм в высшем смысле», продолжают спорить до сих пор. Равно как продолжают называть Достоевского «величайшим психологом», именовать его творческий метод (начиная с мыслителей Серебряного века и до наших дней) «фантастическим реализмом» (между тем как такого определения в текстах Достоевского нигде нет), зачислять в предшественники экзистенциализма, модернизма и постмодернизма. Я предпочитаю называть творческий метод Достоевского так, как называл его он сам, — «реализм в высшем смысле». В определении сути этого метода, того мировидения, которое лежит в его основе, тех художественных средств, с помощью которых это мировидение находило свое воплощение (чему и посвящена настоящая работа), мне видится одна из главных проблем понимания творчества Достоевского — гениального русского писателя, чье послание читателям — и нам, и нашим потомкам — еще не прочитано, убежден, и на четверть своей полноты.
Как справедливо пишет современный исследователь, «именно <...> нерасторжимой сращенностью религиозно-философской проблематики и
1 Здесь и далее все цитаты из произведений Ф.М. Достоевского приводятся по изданию: Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. Л., Наука, 1972—1990. Арабскими цифрами в скобках указываются номер соответствующего тома (для томов 28 - 30, через запятую римской цифрой — также номер полутома) и, через точку с запятой, страниц. Заглавные буквы в именах Бога и Богородицы, других святых имен, вынужденно пониженные по требованиям советской цензуры, восстанавливаются. Во всех цитатах слова, подчеркнутые цитируемым автором, даны курсивом; подчеркнутые мною — полужирным шрифтом.
2 См., напр.: Джоунс Малкольм В. Достоевский после Бахтина: Исследование фантастического реализма Достоевского. - СПб.: Академический проект, 1998; Давыдова Т.Т., Пронин В.А. Теория литературы. - М.: Логос, 2003. - С.24.

метода Достоевского как раз и является то, что у него сквозь видимый мир просвечивает реальность мира иного. Так что, вроде бы, препятствий к тому, чтобы принять термин «реалистический символизм», нет.
Но теперь скажем о том, что подвигает на попытку опровергнуть такое определение применительно к Достоевскому. При всем многообразии определений символа все-таки более или менее общепринято понимание, что в символе обозначающее не тождественно обозначаемому. «Всякий символ есть образ (и всякий образ есть, хотя бы в некоторой мере, символ), но если категория образа предполагает предметное тождество самому себе, то категория символа делает акцент на другой стороне той же сути - на выхождении образа за собственные пределы, на присутствии некоего смысла, интимно слитого с образом, но ему не тождественного»; «соединение между значащим и означаемым в символе есть диалектическое соотношение тождества в нетождестве»; « смысл символа <...> не дан, а задан»105. И вот тут возникает проблема.
В последнее время в достоевистике все чаще высказывается мнение (впрочем, о том догадывались и исследователи начала прошлого века), что Достоевский видел человека «в эсхатологической полноте времен», то есть в том обоженном состоянии, в каком он, человек, будет в Новом Иерусалиме (подробнее об этом далее, в главе «Человек в свете “реализма в высшем смысле”»). Да и сам Достоевский, определяя свой «реализм в высшем смысле», писал: «при полном реализме найти в человеке человека» (27; 65). Я полагаю, что речь здесь идет о том образе Божьем, который заложен в каждом человеке, который составляет онтологическую основу его существования и полное совпадение с которым и означает окончательное обожение человека, восстановление его в полноте времен Нового Иерусалима. Приближение человека к этой цели или удаление от нее, по существу, и является основным сюжетом произведений Достоевского.
105 Аверинцев С.С. София - Логос. Словарь.2-е, испр. Издание. - Киев: Дух і Літера, 2001. - С. 156-157. См. также: Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. -С.41,44,61.