Особенности романтической поэтики и женская лирика первой половины XIX века

• Автор: Обидин, Дмитрий Львович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 252 с.

Глава 1. Теоретические основы и методология исследования романтического
стиля
1.1. Исторические предпосылки возникновения и особенности романтического мировоззрения
1.2. Вопрос о первенстве метафоры в романтическом стиле. Роль стандартной романтической метафоры
1.3. Интонация в романтической литературе. Теория интонации поэтического текста
1.4. Понятие ассоциативного ряда и его роль в формировании художественных средств
1.5. Художественный романтический стиль и понятие художественности
1.6. Связь мировоззрения и стиля при использовании романтиками метафоры и эпитета
Глава 2. Экспрессивные интонационные художественные средства
в романтической поэзии
2.1. Две функции использования метафоры и сравнения. Метафора и сравнение как интонационное средство
2.2. Характерные для романтического стиля экспрессивные интонационные художественные средства
2.3. Звуковая организация поэтического текста и ее роль
в формировании экспрессивной интонации
Глава 3. Характерные особенности общего и индивидуального романтических стилей в их связи с отличительными чертами мировоззрения романтиков
3.1. Общие особенности и причины своеобразия романтического стиля
3.2. Тематика романтической литературы
3.3. Стилистические особенности женской романтической лирики
Заключение
Библиография

Темой данной работы избраны особенности романтической поэтики и их конкретная реализация в женской лирике первой половины XIX века.
Нельзя, конечно, утверждать, что о романтическом стиле писали мало. Список всех, писавших о романтизме, занял бы несколько десятков страниц мелким, убористым шрифтом. Но, как это не кажется парадоксальным, можно смело утверждать, что о романтическом стиле писали недостаточно.
Большинство писавших о художественном стиле романтиков настойчиво подчеркивали настоятельную необходимость рассматривать его как своеобразное целостное единство. На важность изучения стиля как единства еще в начале XX века указывал Жирмунский. Именно «единство приемов поэтического произведения, -подчеркивал он, - мы обозначаем термином «стиль» [81, 50]. «В основе современного понимания романтизма, - пишет современный исследователь в начале века XXI, -лежит именно целостность, снимающая какие-либо попытки его внутренней дифференциации» [224,5].
Но еще один парадокс, с которым неизбежно сталкивается всякий исследователь романтического стиля, и который поэтому требует не менее настоятельного разрешения, заключается в том, что, несмотря на подобную настойчивость в использовании терминов «целостность» и «единство», исчерпывающего исследования романтического стиля именно как единства, общности его художественных средств не существует и поныне.
И очень современным и своевременным выглядит замечание А. Ф. Лосева: «Нужно избегать выдвижения отдельных сторон романтизма без понимания их внутренней связи. У нас под романтизмом понимали или субъективизм, или вообще индивидуализм, или дуализм «двоемирия», или мечтательность и утопизм, или фантастику, или уход в бесконечные дали, или живописность, или обязательную потусторонность, или вообще всякую жизненную неудовлетворенность, отрешенность, антиобщественность, демонизм, универсальный эстетизм, иррационализм, или реакционность, или революционность, или обязательную патетику, или идеализацию старины, или обязательную народность и т.д. и т.д. Все эти отдельные черты романтизма, взятые в отдельности, можно найти и во многих

других направлениях в искусстве, и взятые в отдельности, они нисколько не характерны для романтической специфики» [124, 143].
Из этого очень своевременного и важного замечания А. Ф. Лосева следует и один из важнейших для исследователей художественного стиля методологических выводов. - Романтический стиль не определен как целостное и отличающееся от других стилей явление без понимания причин внутреннего единства всех элементов, составляющих этот стиль.
Единство же элементов, какой-либо целостности с необходимостью подразумевает единую причину их существования в рамках объединяющего их целого. И если какой-либо художественный стиль можно рассматривать как подобное внутренне взаимосвязанное целостное единство, то уже сам этот факт явно и неоспоримо свидетельствует о существовании единого критерия отбора и своеобразного использования художественных средств и тем, характерных для данного художественного стиля.
А стиль романтический как подобное единство, несомненно, рассматривать можно. Поскольку, как справедливо указывал В. Вейдле, «понятие романтизма недаром распространяется на все искусства и покрывает все национальные различия; верное определение его, рядом с которым все, предлагавшиеся до сих пор, окажутся односторонними и частичными, должно исходить из этой его всеобщности и сосредотачиваться не на отдельных особенностях романтического искусства» [45, 268], а на той целостности, причину формирования которой, в отличие от причин своеобразия художественных средств конкретных искусств, нужно искать за рамками и этих отдельных искусств и национальных различий.
Таким образом, можно заметить, что тот чрезвычайно важный для полноценного исследования романтического стиля единый критерий отбора и использования его художественных элементов, который и обуславливает целостное единство этого стиля, предопределен не особенностями художественного творчества как такового, а теми условиями, в которых, по словам В. Вейдле, романтическое «искусство творилось и которые как раз и знаменуют собой изменение самой основы художественного творчества» [45,269].
И именно необходимость учитывать конкретное исторические условия, в рамках которых происходило формирование романтического стиля, стала одной из основных

«В романтическую эпоху, - пишет, например, Н. А. Гуляев, - обогащается поэтический язык в связи с широким использованием метафоры» [78, 75]. Также и по мнению Р. Якобсона «метафора лежит в основе романтического стиля» [230,326].
Это убеждение возникло, вероятно, под влиянием В. М. Жирмунского, очень широко трактовавшего понятие стиля романтиков и объединявшего в его рамках произведения самых разных исторических периодов и форм, в том числе, например, русских символистов начала двадцатого века.
Правомерно или нет подобное объединение, будет показано в дальнейшем, но то, что при использовании термина «романтический стиль» по отношению к стилистическому единству вполне конкретного исторического периода, подобное противопоставление его стилю классицизма с точки зрения интенсивности и важности использования в нем метафоры явно неправомерно, показывает простой предварительный и поверхностный сравнительный анализ, проведенный автором данной работы.
Так на 2009 строк поэтических произведений различных жанров 1734 - 1750 годов у М. В. Ломоносова приходится 396 метафор (среди них - 157 метафор-олицетворений) и 95 метонимий.
А у В. А. Жуковского на 2006 строк оригинальных стихотворений 1803 - 1818 годов приходится 440 метафор (среди них - 117 метафор олицетворений) и 51 метонимия. - Не столь уж существенное увеличение по сравнению с Ломоносовым. В балладах же, в которых, по мнению многих исследователей, «в наибольшей степени выразились романтические устремления Жуковского» [175, 26], эти показатели еще меньше: на 2000 строк - 215 метафор и 56 метонимий.
В стихотворениях 1819 - 1834 годов Е. Баратынского на 2001 строку приходится 420 метафор (среди них - 92 олицетворения) и 67 метонимий. У К. Павловой в 1838 -1849 годах на 2008 строк - 413 метафор (86 олицетворений) и 51 метонимия.
Данные подобного анализа отличаются, к сожалению, некоторой субъективностью, на неизбежные причины которой указывали многие литературоведы (см., например, [66, 13]). Но, поскольку анализ произведений различных стилей проводился одним и тем же автором по одной и той же методике, сравнительные характеристики, полученные на основании этого исследования, можно считать вполне достоверными и показательными.