Новый женский тип и поэзия конца XIX - начала XX веков

• Автор: Капустина, Ольга Борисовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2007
• Место защиты: Иваново
• Количество страниц: 177 с.

Глава I. Становление и развитие женского творчества в русской литературе XIX века

Глава II. Женщины-адресаты блоковских лирических циклов (к проблеме несовпадения гендерных стереотипов)
Заключение

Список использованной литературы

Настоящая работа представляет собой попытку осмысления роли и своеобразия женщины-художника в русской культуре рубежа Х1Х-ХХ веков. Таким образом, сама тема предполагает гендерный аспект исследования. В последние годы гендерная проблематика становится все более актуальной, что связано с изменением социально-психологического статуса женщины в современном мире. Становится все более очевидным то, что, как замечал Ю.М.Лотман, «...женщина с её напряженной эмоциональностью живо и непосредственно впитывает особенности своего времени, в значительной мере обгоняя его. В этом смысле характер женщины можно назвать одним из самых чутких барометров общественной жизни»1.
Ясно, что физиологическая, психическая и социокультурная природа женщины существенно отличается от мужской. И тот факт, что в последнее время в науке получил широкое применение гендерный подход, лишь подчеркивает это.
В то же время нельзя не признать, что тотальное увлечение гендерной проблематикой имеет и свою оборотную сторону. Многочисленные публикации далеко не всегда выдерживают критерий научной корректности, наряду с серьезными исследованиями издается бесчисленное множество поверхностных, псевдонаучных брошюр, что в немалой степени вредит развитию гендерного направления в науке, создавая неблагоприятный, а порой и просто негативный фон. Это касается и социально-психологических, и экономических, и - что нам еще важнее - филологических исследований. В частности, в западной, а позднее и в российской критике все настойчивее утверждается мысль о двух историях литературы (концепции Э. Моэрс, Э.
1 Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства(ХУШ -начало XIX века). СПб., 1994, С.46.
Шоултер и др.), более того, подлинная женская литература исключает, по мнению ряда исследователей, творчество крупнейших писателей и поэтов-женщин, поскольку последние слишком интегрировали в мужскую культуру1.
Подобный антагонизм, на наш взгляд, приносит больше вреда, чем пользы, хотя многие особенности женского творчества при таком «непримиримом» подходе высвечиваются весьма отчетливо.
Во всяком случае, различие мужского и женского взглядов на мир сомнений не вызывает.
В каждой культуре существует своеобразная «гендерная картина» мира - это, по определению О.В.Рябова, «совокупность представлений, составляющих такое видение человеком окружающей среды, где вещи, свойства и отношения осмысливаются при помощи бинарных оппозиций, стороны которых ассоциируются с мужским и женским началом»2.
Поскольку человек не может быть нейтрален по отношению к полу, постольку в той же степени, в какой картина мира является антропоморфной, она одновременно является и гендерной, и её частный случай - это наделение явлений и вещей гендерными характеристиками. О.В.Рябов допускает мысль, «...что грамматический род может быть фактором, оказывающим влияние на отношения между полами в обществе и на гендерную идентичность человека. Понятие «гендерная ассиметрия» рассматривается так, что все мужское выделяется в качестве позитивного и доминирующего, а женское - в качестве периферийного»3.
1 Подробнее об этом см.: Жеребкина И. Феминистская литературная критика // Введение в гендерные исследования. Ч. 1. Харьков - С-Пб., 2001, С. 545 - 561.
2 Рябов О.В. Национальная идентичность: гендерный аспект (на материале русской историософии). Дис доктора философ, наук.09.00.01., Иваново, 2000, С. 109.
3 Там же. С. 107.

тановок. Женщины стремятся к самовыражению, и для них творчество становится тем средством, с помощью которого можно реализоваться. «Я хочу от всего отказаться ради живописи. Надо твердо помнить это, и в этом будет вся жизнь»1. Это решение пришло к ней не сразу, она долго металась и не знала, что предпринять, какой выход дать той энергии, которая ее переполняла. М. Башкирцева то хочет любви и собирается замуж, то опасается мещанской жизни, в которой боится увязнуть, но желание творчества берет верх: «Живешь только раз! А меня заставляют недостойно терять мое время! А дни все бегут и бегут, они уже никогда не вернутся, они все укорачивают мою жизнь! Живешь только раз! И неужели жизнь, без того короткую, нужно еще укорачивать, портить, красть, да, красть подлыми обстоятельствами»2. Творческому «я» М.Баш-кирцевой необходимо одиночество, и постепенно она все больше дистанцируется от окружающего ее мира: «Я начинаю замечать в себе серьезную страсть к своему делу, что успокаивает и утешает меня. Я не хочу ничего другого, да и остальное слишком надоело мне, чтобы еще могла быть речь о чем-нибудь другом»3.
Женские дневники имеют ряд особенностей, как на смысловом, так и на языковом уровне. Прежде всего, для них характерно преобладание сложных синтаксических конструкций и повышенная ассоциативность. Так, у Башкирцевой ассоциативная связь особенно четко выявляется в начале дневника, что, в первую очередь, обусловлено ее возрастом: «То, что стоит нам слишком много страдания, теряет свою цену, когда, наконец, приобретается после стольких затруднений: кажется, что можно было надеяться на лучшее. Или уж заставьте слишком страдать, более чем слишком....тогда вы царица.
Я думаю, что у меня лихорадка; я необыкновенно болтлива, особенно тогда, когда внутренно плачу. Никто не заподозрил бы этого. Я пою, смеюсь, шу1 Башкирцева М. Дневник. М., 2001, С. 180.
2 Там же. С. 91.
3 Там же. С. 182.