Художественная проза И.И. Катаева 1920-1930-х гг.: литературные традиции, проблемы поэтики

• Автор: Румянцева, Лена Иннокентьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Якутск
• Количество страниц: 184 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ИСКАНИЯ И.И. КАТАЕВА 1920-х гг
1.1. Эстетическая концепция «Перевала» и позиция И.И. Катаева
1.2. Символистский контекст творчества И.И. Катаева
ГЛАВА II. МИФОЛОГИЗМ ПРОЗЫ И.И. КАТАЕВА 1920-1930-х гг
2.1. Своеобразие мифологизма прозы И.И. Катаева
2.2. Мифологический подтекст в рассказе «Молоко»
ГЛАВА III. ОСОБЕННОСТИ ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНОЙ ПОЭТИКИ И.И. КАТАЕВА
3.1. К проблеме авторского повествования в прозе И.И. Катаева
3.2. Пространственная символика прозы И.И. Катаева
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Характерными особенностями современного литературоведения являются устойчивая тенденция к корректировке истории русской литературы XX века, реинтерпретация русской советской литературной классики, введение в научный оборот ранее неизвестных реалий, фактов и художественных текстов. В этом отношении актуальным представляется обращение к художественному наследию талантливого писателя-«перевальца» Ивана Ивановича Катаева (1902-1937), который становится активным участником литературного процесса с 1926 по 1927 г., когда им были написаны его лучшие рассказы и повести, вошедшие в его авторский сборник 1928 г.
С одной стороны, творчество И.И. Катаева 1920-193 0-х гг. оказывается в общем русле исканий русской прозы 1920-х гг., с другой - эстетические представления писателя формируются на пересечении разных традиций. В особенности проза И.И. Катаева 1920-х гг. свидетельствует о появлении несколько иного пути, предопределившего характер его творческой эволюции.
Литература 1920-1930-х гг. характеризуется современным литературоведением как период относительной творческой свободы и многообразия художественных форм, развившихся на культурной почве «серебряного века». В последние годы активно пересматривается концепция литературного развития 1920-1930-х гг. (М.М. Голубков, Е.Б. Скороспелова). Литература начала 1920-х гг. представляет собой небольшой, но весьма значимый период, с одной стороны, являющийся прямым продолжением литературы предреволюционной, с другой - имеющий качественно новые признаки. В отечественной и зарубежной русистике последних лет усилился интерес к проблеме перехода от символистской ветви русской культуры к ее постсимволистским вариантам (И.П. Смирнов, В.И. Тюпа, И.А. Есаулов), характеризовавшимся напряженным творческим вниманием (созвучие и
отталкивание) от символистской парадигмы, а потому творчество И.И. Катаева может быть рассмотрено в широком постсимволистском контексте.
Как особый, рубежный, период критикой уже 1920-х гг. был осмыслен 1921 г., характеризующийся активизацией литературной жизни, во многом связанной с появлением первых толстых журналов «Красная новь» и «Печать и революция», открывших советский период истории русской литературы.
По мнению Ю.Н. Тынянова, важнейшей особенностью литературы в это время является тот факт, что «преимущественно поэтический период сменился преимущественно прозаическим» [160: 223]. Проза начала 1920-х гг., многое впитавшая из арсенала поэзии, развивается в определенных формах сказа и орнаментальное™.
Общий характер литературного развития 1920-х гг. был связан
преимущественно с формированием сказовой манеры и устойчивой тенденции к орнаментальное™. Примерами этих процессов могут служить: полное поглощение характера сказовой конструкцией у М.М. Зощенко, П.С. Романова, Вяч. Шишкова, сведение персонажа к нескольким лейтмотивам, часто - идеологического характера, у Б.А. Пильняка, Е.И. Замятина, Н.Н. Никитина. Подобного рода явления возникают и в прозе И.И. Катаева 1920-х гг., в частности в повести «Сердце» и рассказе «Молоко». Однако наиболее отчетливо уже в ранней прозе И.И. Катаева проявилась другая тенденция - к преодолению буквального воспроизведения сказового и орнаментального стиля.
Как глубоко новаторские тенденции сказа и орнаментальное™ сохраняются вплоть до 1926-1927 г., когда с достаточной отчетливостью обозначилось стремление некоторых писателей освободиться от инерции сказового слова. М.О. Чудакова связывает эту новую тенденцию литературы с творчеством Ю.К. Олеши, роман которого «Зависть» вводил, помимо нового героя, новую «аналитическую» манеру повествования [168].
Для Катаева-прозаика наиболее приемлемым оказался именно этот путь. В этом отношении творческие устремления писателя совпали с

культивируемого. Категория «гуманизм», как это следует из литературной публицистики И.И. Катаева, вмещала в себя целый спектр понятий, на которых базировались и эстетическая концепция «Перевала», и творческие устремления самого писателя. С категорией гуманизма связаны «синтетический культурный идеал эпохи», выработанный писателем и принятый другими перевальцами — «полноценная и полнокровная личность», открытость всему достоянию отечественной и мировой культуры, признание суверенности искусства и права художника на свободное творчество. Понимание И.И. Катаевым многогранности и многообразия проявлений человеческой личности стало основой для становления перевальской концепции гармонического человека и формировалось в условиях непрекращающейся литературной полемики, определенным образом повлиявшей на те или иные стороны поэтики писателя.
Вопрос о целенаправленном влиянии эстетики «Перевала» на творчество И.И. Катаева может быть снят в силу того, что «Перевал», декларировавший свободу личности художника, не ставил целей влиять на творчество, каким-нибудь образом ограничивая его, а стремился помочь полнее появиться творческой индивидуальности писателя. Свою задачу эта организация видела в «создании действительно культурной, действительно общественной и художественной писательской среды», своего рода художественного центра, вокруг которого «сохраняя творчески самостоятельные черты», объединились бы «все жизнедеятельные» писатели СССР [94: 61]. Перевальцами уже в 1920-е гг. была осуществлена модель такого художественного центра. Известно, что при деятельном участии А.К. Воронского были созданы журнал «Красная новь», редактором которого он был в 1921-1927 гг., издательство “Круг”, возглавляемое им в те же годы, в котором были напечатаны наиболее интересные и значительные произведения не только самих перевальцев, но и многих писателей-попутчиков. Эта продуктивная деятельность соответствовала тем положениям декларации «Перевала», в которых говорится о том, что