Принципы организации мотивной структуры в лирике Ф.И. Тютчева

• Автор: Орехов, Борис Валерьевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Воронеж
• Количество страниц: 177 с.

ГЛАВА I. МОТИВНАЯ СТРУКТУРА НА ФОНЕ СВЕРХТЕКСТОВОГО ЕДИНСТВА
.1.1- Лирика Тютчева как целое и мотивная структура
.1.2. МОТИВНАЯ СТРУКТУРА ТЮТЧЕВА В АСПЕКТЕ ОСМЫСЛЕНИЯ АНТИЧНОСТИ
.1.3. ПЕРЕВОД «ТОРЖЕСТВА ПОБЕДИТЕЛЕЙ» ТЮТЧЕВА И ЖУКОВСКОГО В КОНТЕКСТЕ РЕЦЕПЦИИ АНТИЧНОГОНАСЛЕДИЯ
Глава II. МОТИВНАЯ СТРУКТУРА В КОНТЕКСТЕ СТИЛЯ
2.1. Вопрос о Тютчеве и барокко
2.2. Перевод Тютчева из Микеланджело: риторическая стратегия
Глава III. МОТИВНАЯ СТРУКТУРА ВО ФРАНЦУЗСКИХ И РУССКИХ СТИХОТВОРЕНИЯХ ТЮТЧЕВА
3.1. Лексикографические методы исследования поэзии Тютчева на французском языке
3.2. Соотнесённость мотивной структуры в русских и французских стихотворениях Тютчева
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
ПРИЛОЖЕНИЕ

Наша работа посвящена проблеме своеобразия организации мотивов в поэзии Тютчева в единую систему.
Мотив - это одна из важнейших литературоведческих универсалий, анализ которой позволяет вычленять наиболее значимые для автора смысловые и структурные элементы художественного мира. «Мотив относится к числу наиболее сложных для изучения предметов филологического исследования. Он трудноуловим и трудноопределим; неясно соотношение его синтагматических и парадигматических ракурсов, морфологической схемы и текстовой,реализации, универсальных структур и национально специфических редакций; его корреляций с компонентами модели/картины мира, с одной стороны, , и с «общими, местами» текста, loci communes, с другой. При- этом данное понятие остается совершенно необходимым для фольклористов и вообще для исследователей традиционной словесности, обойтись без него не удается ни при семантическом, ни при сюжетно-композиционном анализе» [Неклюдов: 236]. Сложности, встающие в связи с этим понятием, лишний раз подтверждают существование ощутимого неисследованного поля- в отечественной филологии. Вполне логично, что чем запутаннее, неоднозначнее нерешённая проблема, тем настойчивее необходимость рефлексии над ней.
Объект исследования нашей диссертации охватывает способы создания семантических сетей, работающих на единство текста.
В отличие от объекта.предмет исследования определяется избранным методом, в нашем случае это взаимодействие лирических мотивов в.поэзии Тютчева.
В наши задачи входит:
• Уточнить понятие «мотивная структура» в применении к лирическому тексту.

• Уточнить связи между раскрытием темы античности в творчестве Тютчева и историко-литературным и биографическим контекстом в аспекте сложившейся системы мотивов.
• Уяснить характер рецепции Тютчевым античности в контексте общеевропейских культурных процессов первой трети XIX века.
• Расширить ареал вероятных интертекстуальных связей, оказавших влияние на формирование оригинальной поэтической концепции Тютчева.
• Подвергнуть ревизии вопрос о Тютчеве и барокко в контексте проблемы мотивной структуры.
• Обозначить стилистический контекст перевода Тютчева из Микеланджело.
• Уточнить целесообразность и границы применимости лексикографических методов описания текстов в отношении французских стихотворения Тютчева.
• Рассмотреть соотнесённость художественных систем, воплощённых в русских и французских стихотворениях Тютчева.
Эти наши задачи прямым образом откликаются на призыв к поиску* «неочевидных закономерностей (в* чем, собственно, и состоит научное познание)» как исполнению основной задачи филолога [Новиков]. Мы не ставим целью дать полное описание мотивной структуры лирики Тютчева. Это едва ли было бы возможно даже в исследовании, во много раз по объёму превышающему наше. Наша цель - выявление базисных принципов и закономерностей, которые могут быть положены в основу модели мотивной структуры лирики Тютчева.
Такой ракурс решаемых проблем обусловливает то, что диссертация имеет два плана: общий, относящийся к генеральной концепции мотивной структуры, и частный, касающийся отдельных наблюдений над текстами.

складывается блаженная жизнь, похожая на ту, которую ведут боги, и уступающая ей только в одном — ей не хватает бессмертия небожителей, что, впрочем, никакого отношения к блаженной жизни не имеет» <курсив наш - Б.О.> [Цицерон 1985: 152]. (е qua oritur pietas, cui coniuncta iustitia est reliquaeque virtutes, e quibus vita beata exsistit par et similis deorum, nulla alia re nisi immortalitate, quae nihil ad bene vivendum pertinet, cedens caelestibus). Ho если в первой строфе Тютчев опирается на слова Цицерона, то во второй отталкивается от них и вступает в полемику с оратором, которая композиционно подготавливается сопоставительно-противительной конструкцией «Так!.., но...», следующей за прямой речью Цицерона. В то время как Цицерон говорит, что бессмертие «не имеет никакого отношения к, счастью», Тютчев утверждает, что тот, кто оказался в этом мире в его роковые минуты, счастлив (или «блажен» в другом варианте), и одним из непременных атрибутов этого блаженства выступает бессмертье («из чаши их бессмертье пил!»). То есть стихотворение и. в самом деле «построено- по принципу поэтического силлогизма, где высказыванию1 знаменитого оратора о конце Римской империи <так у автора! - Б.О.> противостоит философское рассуждение автора» [Пожидаева: 48]. Если исключить обескураживающее упоминание Империи, до конца которой после смерти Цицерона должно было пройти пять с лишним столетий, то в целом это замечание кажется, справедливым, с тем добавлением, что полемическая реплика Тютчева вызвана сразу несколькими высказываниями римского оратора.
По словам А. Николаева, мотив второй строфы стихотворения заимствован из стихотворения Шиллера «Боги Греции» [Николаев 1987: 380]: Действительно, в этом произведении Шиллера звучат сходные образы:
Все сердца могли блаженно биться,
И блаженный был сродни богам.
<...>.
Выспренней награды ждал воитель