Поэтика автобиографической прозы Андрея Белого: структура символического образа и ритмика повествования : "Котик Летаев", "Крещеный китаец", "Записки чудака"

• Автор: Трофимов, Василий Анатольевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 208 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Содержание

Список условных сокращений

Введение

Глава 1. Поэтика эмблемно-символьных отношений в повестях Андрея Белого

§ 1Л. Эмблематика в теоретическом осмыслении и художественной практике А. Белого. Формы символических образов

§ 1.2. Роль эмблемно-символьных отношений в повестях А. Белого.

Функции символических образов

§ 1.3. Поэтика образной системы

в автобиографической прозе

Глава 2. Ритмика автобиографической прозы А. Белого

§ 2.1. Ритм как универсальное средство в понимании А. Белого.
Учение Р. Штейнера и символизм А. Белого
§ 2.2. О соотношении ритмов “прозы”, верлибра и акцентного
стиха в автобиографических повестях А. Белого
§ 2.3. Типология повторов в прозе А. Белого
Заключение
Библиография

Список условных сокращений сочинений А. Белого

СГ «Серебряный голубь» (1909)3.

34 «Записки чудака» (1922)7.
Г «Глоссолалия. Поэма о звуке» (1922)»8.

М «Маски» (1933)11.

1 Белый А. Старый Арбат: Повести. М.: Моск. рабочий, 1989. - 589 с.
2 То же издание.
3 Белый А. Серебряный голубь: Повесть в семи главах / Подгот. текста, вступ. статья и ком-мент. М. Козьменко. М.: Худож. лит., 1989. - 463 с.
4 Белый А. Петербург/ Роман. СПб. ООО «Издательство “Кристалл”», 1999. - 976с.
5 Белый А. Собрание сочинений. Котик Летаев. Крещеный китаец. Записки чудака / Общ. ред. и сост. В.М. Пискунова. М.: Республика, 1997.-543 с.
6 То же издание.
7 То же издание.
8 Белый А. Глоссолалия. Поэма о звуке. М.: Изд-во Еу1беп11з, 2002.
9 Белый А. Собрание сочинений. Воспоминания о Блоке / Под ред. В.М. Пискунова. М.: Республика, 1995. —510 с.
10 Белый А. Душа самосознающая / Составление и статья Э.И. Чистяковой. М.: Канон+, 2004. -560 с.
11 Белый А. Москва / Сост., вступ. ст. и примеч. С.И. Тиминой. М.: Сов. Россия, 1989. — 768 с.
12 Белый А. Мастерство Гоголя: Исследование. М.: МАЛП, 1996. — 351 с.
13 Белый А. Избранная проза / Сост., вступ. ст., примеч. Л.А. Смирновой. М.: Сов. Россия, 1988. -464 с.
14 Белый А. Символизм как миропонимание. Сост., вспуп. ст. и прим. Л.А. Сугай. М.: Республика, 1994. - 528 с.
15 Белый А. Собр. соч. Рудольф Штейнер и Гете в мировоззрении современности. Воспоминания о Штейнере / Общ. ред. В.М. Писку'нова; Сост., коммент. и послесл. И.Н. Лагутиной. М.: Республика, 2000. - 719 с.
16 То же издание.
Введение
Феномен Серебряного века, многообразие литературных течений, осмысление отдельных творческих индивидуальностей с каждым годом привлекают все более пристальное внимание литературоведов. За последние годы много сделано для важнейших тенденций этой эпохи. Наиболее полно в научных работах представлены темы исторической обусловленности символизма, эпоха “рубежа веков”, глубина духовных достижений Серебряного века, исследование бытовой и религиозной основы творчества по-этов-символистов. Эти значимые аспекты в достаточной мере освещены, и мы лишь коротко на них остановимся.
В соответствии с этими исследованиями большинству читателей Андрей Белый1 известен как оригинальный поэт, искуснейший стилист и мастер слова, владелец крайне странного лексикона, экспериментатор прозы, доведший ее в итоге до смешения с поэзией. Попутно упоминают его необыкновенную эрудицию и знакомство с множеством теоретических и философских работ, среди которых труды Канта, Шопенгауэра, Вагнера, Ницше, Вл. Соловьева и др. Некоторые взаимодействия и параллели изучены подробнее других, например, влияние на А. Белого антропософии д-ра Р. Штернера, или особняком выделяемая длительная “дружба-вражда” А. Белого и А. Блока, или соотношение А. Белого и В. Хлебникова, А. Белого и В. Маяковского и т.д. Другим аспектам исследователи уделяют меньше внимания, скажем, влиянию на А. Белого русских символистов первой волны, а тема, скажем, влияния французского символизма на русский почти полностью выпадает из современного научного осмысления2.
Вместе с тем эстетика и поэтика символизма до сих пор, к сожалению, имеют немало “белых пятен”: в литературоведении вопросы образной системы символизма остаются решенными не в полной мере. В частности, ни-
1 Андрей Белый — псевдоним писателя-символиста Бориса Николаевича Бугаева (1880 — 1934).
2 Пожалуй, исключение - исследование В.М. Толмачева [244].

ется в подкрепляющем, дополнительном авторском комментарии: «.Одно неизбежное солнце упало на землю; садится на землю: садится за землю! Другое, возбежное, явится утром: надуто, пурпурово; бегом пройдется; и — скажется— маленьким: вот оно, желтая блеснь! Вот малюсенький, яростно скачущий в глазках кружочек, мерцающий до-синя, после же: — Старый закат - златоуст!» (КК. 276). Для-биографии такие образы непривычны; они звучат почти торжественно — как цитаты из оды.
В' поэтическом языке нет “самонаправляемых” к объединению слов; и если мы найдем характерные категории соположения основ, присущих исключительно символическому образу, то, видимо, многое поймем в поэтике Андрея Белого. Как представляется, в прежнюю образную систему символический образ активно привносит новую по определению категорию: категорию обусловленности - нижняя и верхняя'параллели выражают одно образное единство и символическое значение образа обусловлено их ассоциативной связанностью. То есть элементы основы взаимообусловлены друг другом и определяют ту высокую символическую “смычку”, которая предстает внутреннему взору поэта-символиста. При сопоставлении ассоциаций между “низом” и “верхом” рождается новое, по смыслу, образное единство. В автобиографических повестях А. Белого они приобретают статус независимых единств - символических образов. Таким образом, одни элементы (эмблемы), которые обусловливают существование других элементов (символы) или их единств (символические образы), в обязательном порядке по происхождению первичны и не могут являться чем-то вторичным, дополнительным или комментирующим.
Здесь мы имеем дело с явлением, преднамеренно или в соответствии с конкретным мировоззрением писателя, заимствующим идею собственной связанности у более простого и общего комплекса, который представляется в данную эпоху либо отчасти разрушившимся функционально, либо утратившим известную долю своих наиболее типичных и исходных форм, либо, в определенных исторических условиях, сильнейшим образом моди-