Концепция личности в творчестве Л.Н. Андреева и М.А. Булгакова: художественный неомифологизм и проблема амбивалентности характера

• Автор: Фотиадис, Димитрий Климентьевич
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Краснодар
• Количество страниц: 172 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Проблема амбивалентности характера и судьбы в творчестве Л.Н. Андреева и М.А. Булгакова
1.1.Работа Б.М. Гаспарова «Новый Завет в произведениях М. А. Булгакова» и проблема амбивалентности личности в художественном произведении
1.2. Проблема амбивалентности личности в прозе Л.Н. Андреева
1.3. Концепция личности в прозе М.А. Булгакова в контексте творческих поисков Л.Н. Андреева
1.4. Проблема амбивалентности личности в драматургии Л.Н. Андреева
1.5. Концепция личности в драматургии М.А. Булгакова в контексте творческих поисков Л.Н. Андреева
Выводы
2. Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» и неомифологическая проза Л.Н. Андреева: проблема героя
2.1. Концепция личности в рассказе Л.Н. Андреева «Иуда
Искариот»
2.2. Концепция личности в романе Л.Н. Андреева «Сашка
Жегулев»
2.3. Концепция личности в романе Л.Н. Андреева «Дневник
Сатаны»
2.4. Концепция личности в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» в контексте иеомифологической амбивалентности прозы Л.Н.
Андреева
Выводы
Заключение
Библиография
ВВЕДЕНИЕ
Одна из самых заметных тенденций в современных гуманитарных науках - усиление интереса к антропологическим контекстам, к становлению личности в условиях масштабного кризиса традиционализма, предполагающего поиск и новой этики, и новой эстетики. Особое место в этом процессе занял роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита». Опубликованный около сорока лет назад, этот текст сразу же получил статус «культового произведения» и стал восприниматься не только как литературный факт, но и как художественно выраженная модель новых отношений современного человека с миром. Роман «Мастер и Маргарита» убедил читателей, что использование мифологического материала порождает поэтику неомифологизма: трансформация евангельского сюжета
оборачивается созданием авторского мифа, в котором знакомые имена начинают определять историю, далекую от библейской. Двойственность характеров и самого романного присутствия главных героев (Воланда и Иешуа, Мастера и Маргариты, Понтия Пилата) привела к постановке проблемы амбивалентности в главном булгаковском произведении. Публикация в 80-х годах прошлого века повестей «Роковые яйца» и «Собачье сердце» подтвердила значение «неомифологизма» и «амбивалентности» в творчестве М.А. Булгакова. Один из необходимых контекстов для изучения указанных тенденций в прозе и драматургии М.А. Булгакова — «серебряный век». Именно эта культурная эпоха стала пространством для смелых и рискованных поисков «нового человека». В нашем исследовании, посвященном изучению художественной концепции личности в творчестве Л.Н. Андреева и М.А. Булгакова, мы предполагаем типологическое сближение миров двух русских писателей - не прямое влияние, а творческое взаимодействие (прежде всего, заочное), определяющее рассмотрение произведений Л.Н. Андреева и М.А. Булгакова как единого литературоведческого объекта.

Актуальность исследования. Обоснование актуальности литературоведческой работы — в реальности проблемы, которую нельзя назвать решенной. Существуют достаточные основания для изучения творчества Л.Н. Андреева и М.А. Булгакова в рамках одного диссертационного исследования. 1) Оба автора реализовали себя и в прозе, и в драматургии. 2) Обращались к библейским сюжетам, позволяя себе смещать акценты и менять их духовное значение. 3) Последними произведениями и Л.Н. Андреева, и М.А. Булгакова стали романы, в которых главная роль отводится персонажу, обозначенному, как «сатана». 4) Тема «интеллигенция и революция» была одной из основной, появляясь в самых разных контекстах — реалистическом и фантастическом, трагическом и сатирическом. 5) Оба автора, отдавая должное традиционному, реалистическому повествованию, многое сделали для становления модернистской поэтики и поэтики, располагающейся на границе реализма и модернизма 6) И Л.Н. Андреев, и М.А. Булгаков стали создателями литературных миров, которые делают возможным постановку проблему художественного неомифологизма. 7) И в творчестве Л.Н. Андреева, и в творчестве М.А. Булгакова важное место занимает личность, для которой характерна нравственная амбивалентность - сочетание «жертвенности» и «предательства», этической высоты и падения. 8) В решении проблемы «человек и религиозная картина мира» у Л.Н. Андреева и М.А. Булгакова есть определенные сближения. 9) Творчество М.А. Булгакова (особенно роман «Мастер и Маргарита») показывает значимость андреевских тем и образов и в новое для русской литературы время. 10) Роман «Мастер и Маргарита» стал, пожалуй, самым читаемым текстом русской литературы XX века; андреевские тексты (прежде всего, «Иуда Искариот», «Сашка Жегулев» и «Дневник Сатаны») способны создать новый необходимый контекст для обсуждения булгаковского романа.

кажется «мученикам»: «Упивалась действительность безумием, и призраки родила смерть, сочетавшаяся с жизнью» (5, 102).
Рассказ «Тьма», один из самых скандальных в Андреевском творчестве, был написан за год до «Рассказа о семи повещенных», но мы решили нарушить хронологический принцип. Дело в том, что в рассказе о террористах-мучениках на первом плане образ «светлой жертвы», который без всякого сомнения доминирует над мотивом преступной деятельности бомбометателей. И в «Рассказе о Сергее Петровиче», и в «Жизни Василия Фивейского», и в «Рассказе о семи повешенных» мы встречаемся с концепцией личности, которая все-таки близка пониманию классической героики, привычного трагизма. Сергей Петрович обнаруживает в себя свободное «я», парящее над его слабой душой и неуклюжим телом. Сельский священник начинает видеть и понимать то, что не видит и не понимает никто из его окружения. Его безумный (и по-своему героический) бег выявляет характер времени, удаляющегося от традиционной религии. Муся, Вернер вместе с товарищами начинают осознавать себя мучениками, понимать свою смерть как великую жертву. Все совсем иначе в рассказе «Тьма» - здесь иной героизм, иной трагизм, а самое главное - иное соотношение «светлого» и «темного» начал в амбивалентном образе личности. Об этом говорит даже заголовок произведения: здесь нет имени, нет указания на человека; «тьма» -это знак каких-то общих начал, способных поработить человека. Тьма (как один из центральных образов подтекста) присутствовала и в «Жизни Василия Фивейского», подсказывая, что священник окружен враждебным миром, но заголовок все же указывает на главного героя. В рассказе «Тьма» главный герой, пожалуй, все же тьма.
В этом рассказе профессиональный террорист Алексей, готовящийся к самому важному в своей жизни нападению, отрекается от своей революционной деятельности, признавая страшную правду тех, кто никогда ни чем для других не жертвовал. Совершается удивительное (для многих современников Андреева - дикое) падение, отказ от идеалов, от борьбы, от