Жанровые разновидности романтического перевода : на материале переводов И.И. Козлова из английских поэтов

• Автор: Тихомирова, Юлия Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 221 с. : ил.

Глава I. Фрагментарный перевод и его жанровые структуры
1.1 Феномен фрагментарных переводов И.И.Козлова и типы их жанровых номинаций
1.2 Фрагментарные переводы с установкой на репрезентацию оригинала
1.3 Лирический цикл отрывков из поэм с указанием на источник перевода
1.4 Эстетический манифест с иноязычной основой
1.5 Перевод как воплощение представлений переводчика об индивидуальной жанрово-стилевой, манере иноязычного автора
1.6 Вольные переводы и подражания И.И.Козлова
1.7 Адаптация иноязычного материала в фрагментарном переводе
Глава II. Лирические переводы завершённой поэтики
2.1 Проблема «своего» и «чужого» текста в лирических переводах И.И. Козлова. Переводы-дублеты
2.2 Парадоксы романтического перевода: цикл элегий «К Тирзе» Козлова-Байрона
2.3 Установка на эквивалентный перевод и проблема переводческого мифа
2.4 Установка на эквивалентный перевод и элиминация оригинала: переводы, ставшие русскими народными песнями
2.4.1 «Вечерний звон»: обратный перевод как репрезентант особенностей рецепции
2.4.2 «На погребение английского генерала сира Джона Мура»: русская народная песня с иноязычной основой
2.5 Возможности вокальной трансляции в лирическом переводе. Циклообразующий потенциал переводов малых форм
2.6 Вольные подражания И.И. Козлова в переводах
малых форм
2.7 Метаперевод И.И. Козлова: творение байронического мифа
2.8 Иноязычная основа «оригинальной» лирики: полные
присвоения И.И. Козлова
Глава III. Целостный перевод лиро-эпоса: «Абидосская
невеста»
3.1 Творческая история перевода И.И. Козловым поэмы «Абидосская невеста». Типология лиро-эпической
поэмы Байрона
3.2 Песенный стиль в переводе лиро-эпоса
3.3 Рефлексы поэтики русской баллады в «Абидосской
невесте» И.И. Козлова
Заключение
Список использованной литературы

Неугасающий интерес к вопросам литературы первой трети XIX века, тому периоду, изучение процессов которого в большой мере является ключом к пониманию путей развития всей дальнейшей русской литературы, привел исследователей к осмыслению феномена притягательной поэзии замечательного русского художника слова, поэта-переводчика И.И.Козлова. Без его творчества невозможно в полной мере представить себе литературный процесс начала XIX столетия, хотя всё его поэтическое наследие умещается в одном, хотя и довольно увесистом, томе, в котором оригинальные стихотворения соседствуют с переводами с многих европейских языков.
Переводы Козлова с английского (которые составляют несоизмеримо большую часть всех его иноязычных трансляций) представляют огромный интерес для исследователя с точки зрения того, насколько органично русские романтики восприняли английский романтизм, и каким образом его усвоение послужило задаче создания новой национальной- поэзии. Влияние это, как известно, огромно; некоторые переводы настолько органично встроились в национальную поэтическую картину, что спустя почти два века обнаруживаются источники произведений, до сих пор считавшихся оригинальными.
Помимо несомненной художественной ценности большинства оригинальных и переводных произведений Козлова, необходимо указать на их безусловную важность в понимании общего характера русского романтизма. Значимость его переводного творчества измеряется не количеством более или менее «удачных» трансляций. И.И. Козлов, по сути, сделал с английским романтизмом то, что предпринял В.А. Жуковский в отношении романтизма немецкого: он представил русскому читателю общую картину, дал представление об основных тенденциях и именах (принимая во внимание тот факт, что читать английскую

(Почему ты выглядишь таким бледным?)
Козлов: Весь полон черных дум ... (С.82)
Нельзя обойти вниманием и следующую совершенно симптоматичную замену, представляющую буквально высказанное в замаскированной поэтической форме понимание Козловым различия поэтических мировозрений — своего и байроновского:
Byron: Yet marvel not, Sir Childe, that I
Am sorrowful in mind. (C.52)
{He удивляйтесь сэр Чайльд, что я Печален в мыслях)
Козлов: Но не дивись, сэр Чайльд, что я Тоски сердечной полн. (С.82)
Эти определения — «поэзия сердца», «поэзия чувства» по отношению к Козлову и «поэзия ума» по отношению к Байрону - можно легко отыскать и в эпистолярном наследии Козлова в его дневниковых записях, и в отзывах современников и критиков.
Т.о., совокупность всех приемов перевода и отвлечения отрывка от оригинального текста делает произведения Козлова скорее замечательным образцом русской романтической лирики, стилизованной под народную песню, чем переводом из Байрона, несмотря на довольно высокую степень соотносимости объективного содержания отрывков. Это положение, несомненно, подтверждается авторской номинацией «Добрая ночь», не содержащей прямого указания на оригинальный текст конкретного автора.
Так же, как он извлекает из I части поэмы о Чайльд-Гарольде его песню, Козлов вынимает и другую песню из ткани лиро-эпического повествования - песню главной героини поэмы «Корсар» — Медоры («Стансы»91, перевод 2-5 строф из 14 главы). Этому переводу дана следующая авторская номинация: «Из «Морского разбойника» лорда Байрона». В системе кодификации разновидностей перевода Козлова
91 Козлов. - С.289.