Евангельская притча в авторском дискурсе Ф.М. Достоевского

• Автор: Габдуллина, Валентина Ивановна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Барнаул
• Количество страниц: 388 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ПРОБЛЕМА АВТОРСКОГО ДИСКУРСА

В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ СИСТЕМЕ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО

1.1. Автор и художественный текст: проблема автора в творчестве Достоевского в историко-литературной перспективе

1.2. Притчевая стратегия авторского дискурса

1.3. Диалог с читателем как авторская установка

1.4. Система кодов и мотивов авторского дискурса

Глава 2. ПРИТЧА О БЛУДНОМ СЫНЕ:

БИОГРАФИЧЕСКИЙ И ЕВАНГЕЛЬСКИЙ КОДЫ

АВТОРСКОГО ДИСКУРСА ДОСТОЕВСКОГО
2.1. Евангельская мотивика и образность эпистолярия Достоевского
2.1.1. Мотив выбора «трудной дороги» в письмах 40-х годов
2.1.2. Евангельский код писем ссыльного писателя
2.1.3. Стихотворные послания из ссылки: система мотивов и кодов
в контексте эпистолярного дискурса
2.2. Евангельский контекст публицистики Достоевского
2.2.1. Авторский дискурс «Петербургского текста»: начало пути
2.2.2. «Блудный сын» и «русский бездомный скиталец»:
евангельский код публицистики Достоевского
2.2.3. Россия и Европа в притчевой парадигме авторского дискурса
Глава 3. РОМАНЫ ДОСТОЕВСКОГО:
ПРИТЧЕВАЯ СТРАТЕГИЯ АВТОРСКОГО ДИСКУРСА
3.1. Становление притчевой стратегии
3.1.1. Притчевая основа романа «Униженные и оскорбленные»
3.1.2. Притчевое начало в нарративе повести «Записки из подполья»

3.1.3. Искушения героя в романе «Игрок»
3.1.4. Притчевая стратегия повествования
в романе «Преступление и наказание»: от замысла к воплощению
3.2. «Восстановление погибшего человека»:
искушение — покаяние - воскресение
3.2.1. Мотив искушения в парадигме притчевой стратегии
3.2.2. Земные искушения героев романа «Идиот»
3.2.3. Мотив договора с дьяволом в контексте притчевой стратегии
3.2.4. Покаяние: семиотика жеста - поклон и поцелуй
3.2.5. Воскресение: мифологема Дома
в притчевой парадигме авторского дискурса
Глава 4. «АВТОКОММЕНТАРИИ» И «САМОИССЛЕДОВАНИЕ»: АВТОРСКИЙ ДИСКУРС В «ДНЕВНИКЕ ПИСАТЕЛЯ»
4.1. Авторская концепция личности писателя
4.1.1. Художник - «учитель общества»
4.1.2. Диалог с Л. Толстым и проблема ответственности художника
4.1.3. Герой как выразитель идей автора
(Толстой и Левин, Тургенев и Потугин, Достоевский и Зосима)
4.1.4. «Не хлебом единым...»:
авторский дискурс в статьях о Жорж Санд
4.1.5. Поэт как «дитя века»:
личность Некрасова в трактовке Достоевского
4.2. Поэт - пророк: авторский дискурс в Речи Достоевского о Пушкине («прекровенная» исповедь и «самоисследование»)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
СПИСОК ТРУДОВ АВТОРА ПО ТЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ВВЕДЕНИЕ

В литературоведении конца XX - начала XXI вв. усилился интерес к духовному содержанию русской литературы, который актуализировал исследование влияния проблематики и поэтики Священного Писания на мировоззрение и художественное творчество русских классиков. Проблема «Русская литература и религия» объединила вокруг себя многих современных литературоведов, занятых изучением различных форм взаимодействия художественного и «евангельского текста»1. Результатом указанного подхода стало прочтение русской литературы как содержащей многослойный библейский подтекст, духовные смыслы которого обнаруживаются посредством анализа библейских реминисценций на мотивном, сюжетном, образном уровнях текста.
Интерес Достоевского к евангельской тематике неоднократно отмечался в литературоведении и, особенно в последние десятилетия, становился предметом специального внимания2. В истории изучения Достоевского дела-
1 См., например, сборники: Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Петрозаводск, 1994 (а также выпуски: 2 (1998 г.); 3 (2001 г.); 4 (2005 г.); 5 (2008 г.); Русская литература и христианство. СПб.. 1994; Русская литература и христианство. СПб., 1996; Русская литература XIX века и христианство. М., 1997; Русская литература и религия. Новосибирск, 1997 и др.; христианские корни русской литературы подробно проанализированы во вступительной главе монографии: Кошемчук Т. А. Русская поэзия в контексте православной культуры. СПб., 2006. С. 3-176.
2 Методологическое обоснование современной интерпретации творчества Достоевского в контексте его религиозно-этических исканий см. в статье В. Г. Одинокова: Религиозноэтические проблемы в творчестве Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого // Русская литература и религия. Новосибирск, 1997. С. 95-153. См. также: Звозников А. А. Достоевский и православие: предварительные заметки // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков. Петрозаводск. 1994; Захаров В. Н. О христианском значении основной идеи творчества Достоевского // Достоевский в конце XX в. М., 1996. С. 137-147; Есаулов И. А. Пасхальный архетип в поэтике Достоевского // Евангельский текст в русской литературе XVIII - XX веков. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Сб. науч. тр. Вып. 2. Петрозаводск, 1998. С. 348-362; Ермилова Г. Г. Христология Достоевского // Достоевский и мировая культура. СПб., 1999. № 13. С. 37-44; Новикова Е. Г. Софийность русской прозы второй половины XIX века: евангельский текст и художественный контекст. Томск, 1999; Сальвестрони С. Библейские и святоотеческие источники романов Достоевского. СПб., 2001; Иванов В. В. «Воплощение идеального образа» как поэтический принцип христо-

чертой “имплицитного” автора литературного произведения является то, что “его” нет...»47.
Двумя этими позициями не исчерпывается трактовка проблемы автора в произведениях Достоевского. Так, например, А. Жолковский, признавая важность авторской интенции в мире произведений Достоевского, считает, что «автор одновременно и сознает свою неизбежную человеческую ограниченность, толкающую его к разработке родства с собственными персонажами, и выступает в роли творца того художественного мира, в котором эти персонажи ходят под ним, как под Богом»48. В процессе анализа романа Достоевского «Преступление и наказание» исследователь приходит к заключению, что «авторские функции в романе рассредоточены, а квази-авторские фигуры столь решительно ослаблены, что не создается ощущения безапелляционного авторского контроля»49.
Напротив, по мнению Вольфа Шмида, проанализировавшего последний роман «Братья Карамазовы» с точки зрения авторского присутствия, «никогда прежде автор не предоставляет читателю так мало свободы выбора, как в этом романе, цель которого - апофеоз свободы»50. По мнению исследователя, позиция автора в романе отличается двойственностью: «Не полифония характеризует смысловую фактуру этого романа, а колебание между двумя исключающими друг друга смысловыми позициями, никогда не останавливающаяся осцилляция между Достоевским I и Достоевским II, между замышляющим определенный смысл субъектом произведения и его подсознательным антагонистом, т. е. между теми двумя образами, в которых тут проявляет себя абстрактный автор»51. Для характеристики форм воплощения авторского сознания В. Шмид использует заимствованное из математики по-
47 Там же. С. 224.
45 Жолковский А. Быть или не быть Богом: К одному парадоксу авторской власти у Достоевского // Автор и текст. СПб., 1996. С . 235.
49 Там же. С. 240.
50 Шмид. В. «Братья Карамазовы» - надрыв автора, или роман о двух концах // Шмид В. Проза как поэзия. Пушкин, Достоевский, Чехов, авангард. СПб., 1998. С. 170.
51 Шмид В. С. 189.