Геопоэтика Алексея Иванова в контексте прозы об Урале

• Автор: Подлесных, Алена Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2008
• Место защиты: Пермьг
• Количество страниц: 190 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Урал в русской литературе: современные тенденции в
изображении региона
1.1. Развитие геопоэтической рефлексии в прозе об Урале
1.2. Возникновение постколониальных мотивов в прозе об Урале
Выводы
Глава 2. Геопоэтика Урала в прозе Алексея Иванова
2.1. Поэтика уральских рек
2.2. Поэтика пармы
2.3. Поэтика горного ландшафта
2.4. «Уральский язык» Алексея Иванова
Выводы
Заключение
Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ
Диссертационная работа посвящена творчеству популярного современного прозаика Алексея Иванова. Дебютировав в начале нового века, к середине первого его десятилетия писатель стал одной из ведущих фигур современной литературы России1. Литературный успех Алексея Иванова объясняется не только художественными достоинствами его прозы, связью с отечественными традициями реалистического письма, но и общественно-культурной значимостью его творчества.
При всем жанровом и тематическом многообразии в художественном творчестве Алексея Иванова присутствует (и манифестируется в его
публицистических выступлениях) единая идейно-художественная стратегия: он стремится открыть России Урал как уникальную природногеографическую и культурно-историческую территорию, не раз игравшую ключевую роль в истории Отечества, вписать Урал в геопанораму русской культуры2. Программный и художественно убедительный регионализм
А. Иванова оказался в высшей степени востребованным. Он попал в
эпицентр актуального проблемного поля поисков новой художественной (и шире - национальной, социальной, культурной) онтологии, начала и элементы которой нам видятся, в частности, в регионализме как в реализованной идее верности родной земле, корням, традиции3. При этом Алексей Иванов сознает себя отнюдь не первооткрывателем темы. Он принимает миссию наследника большой литературной и историко-
1 Характерно, что критик Л. Данилкин в обзоре литературы за 2006 г. помещает Алексея Иванова в раздел «номенклатуры» - в один ряд с литературными мэтрами старшего поколения В. Аксеновым, Ю. Мамлеевым, Л. Улицкой, В. Сорокиным и др. За свой недолгий творческий путь писатель был отмечен множеством престижных литературных наград, в том числе премиями имени Д.Н. Мамина-Сибиряка, имени П.П. Бажова, а также премиями «Эврика!», «Старт», «Странник», «Портал», «Ясная Поляна», номинировался на премии «Национальный бестселлер», «Букер - Открытая Россия», «Большая книга». Его первый роман «Сердце Пармы» вышел в финал конкурса на соискание премии «Книга года», газетой «Книжное обозрение» был признан лучшим русским романом 2003 г. Роман «Золото бунта» на Московской книжной выставке-ярмарке был признан «Книгой года» в 2005 г.
2 Закономерным и симптоматичным в этой связи выглядит анонсированный писателем замысел документального телесериала «Урал - хребет России» (сценарист А. Иванов, режиссер Л. Парфенов), съемки которого начнутся в марте 2008 г.
3 Ср.: «На протяжении десятилетия, если не больше, в критике преобладала уверенность в исчезновении ниш для новых писателей-онтологов в литературе. Появление романов "Сердце Пармы" и "Золото бунта" ставят этот тезис под сомнение» (Володихин Д. Минуя теснины / Д. Володихин // Знамя, 2006,-№4.-С. 214).

краеведческой традиции исследования Урала. Словно бы отвечая на вопрос (и одновременно завещание) Ф.М. Решетникова: «Отчего наш край
молчит...?»1, вслед за Д.Н. Маминым-Сибиряком и П.П. Бажовым Алексей Иванов своими историческими романами и художественно-краеведческой прозой вновь возвышает голос Урала в русской литературе.
Проза А. Иванова фундирована целостным геопоэтическим образом Урала. В этом образе возможности, заложенные в художественных концепциях и картинах Урала в прозе Д.Н. Мамина-Сибиряка, Б.Л. Пастернака и, в особенности, П.П. Бажова, получили дальнейшее развитие. В своих лучших достижениях проза Алексея Иванова в существенной степени может рассматриваться как попытка синтеза уральской геопоэтики. Поэтому в диссертации творчество Алексея Иванова исследуется не изолированно, а в контексте прозы об Урале.
Для региональных писателей важен «"опыт жизни здесь” [здесь и далее в цитате курсив Е.Н. Эртнер. - А.П.], в этом крае русской провинции, тот "опыт жизни", который слагает творческое "я" автора, открывает провинцию в их феноменологической слиянности. "Край" в авторском сознании провинциального писателя присутствует изначально, безусловно» (Эртнер 2005: 117). Нельзя не согласиться с этим справедливым замечанием: посредством литературного контекста латентный образ места проявляется и становится доступным для осознания. При этом важно, что, как утверждает культуролог и искусствовед О.И. Генисаретский, «каждому типу пространства соответствует определенное состояние сознания; и напротив, каждое состояние сознания раскрывается в какой-то специфической пространственности» (Генисаретский 2001: 126).
Осмысливая тезис ученого с литературоведческих позиций, отметим, что, на наш взгляд, региональный писатель как никто другой посредством творческой деятельности способен содействовать формированию
1 «Материала у нас очень много. Наш край обилен характерами. У нас всякий, кажется, живет в
особинку - чиновник, купец, горнорабочий, крестьянин... А сколько тайн из жизни бурлаков неизвестно
миру? Отчего наш край молчит, когда даже и Сибирь отзывается?» (Решетников 1948: 269).

так и находятся как бы разом на том и на этом свете» (Никулина 2002: 41). В сказах П.П. Бажова персонажи-горняки одновременно оказываются в двух мирах: в настоящей жизни и по другую ее сторону,- за гранью реального, за рубежом, которым являются камень, гора. Они в творчестве П.П. Бажова связаны с потусторонним, «закаменным», загробным миром. В сказах П.П. Бажова гора раскрывается, и герои входят внутрь (сказ «Горный мастер»). Так, в поисках своего жениха Катя (сказ «Горный мастер») попадает вглубь горы и только там находит Данилушку1. Такой персонаж сам воспринимается как неживой (сказ «Две ящерки»): «В самделе, видно, покойник, коли через камень ушел» (Бажов 1986 (1): 149); Катю — возлюбленную пропавшего горного мастера Данилы — называют мертвяковой невестой. Оказывающийся внутри горы герой становится связанным с нечистой силой, с царством мертвых, что «навсегда отрезает для него путь к живым, которые начинают видеть в нем только мертвеца» (Приказчикова 2003: 12). Допущенным под землю, в гору, в камень могут быть только избранные герои. И, сохраняя незримую связь с представителями этого мира, персонажи П.П. Бажова клятвенно обещают хранить в тайне событие, связанное с их путешествием в царство тьмы.
Исследователь H.A. Криничная отмечает, сущность персонажа... нередко обнаруживается в момент смерти... Весьма характерно, что... герой, умирая, уходит в гору» (Криничная 1988: 143). Умирая, уральцы уходят в землю, в гору, проходят через камень и становятся ими2. Так, персонаж сказа «Дорогое имячко» вдруг «вздохнул в остатный раз и умер, как уснул. И в ту же минуту Азов-гора замкнулась» (там же: 339); спасаясь от погони, Андрюха (сказ «Две ящерки») «нажал на камень да и туда... В самделе,
1 «Вот она, гора, раскрылась! Хоть бы на Данилушку взглянуть!.. Только подумала и видит через прогалы - идет кто-то внизу, на Данилушку походит и руки вверх тянет, будто сказать то хочет. Катя свету не взвидела, так и кинулась к нему... с дерева-то! Ну, а пала тут же на землю, еде стояла. Образумилась, да и говорит себе: "Верно, что блазпитъ мне стало. Надо поскорее домой идти". Итти надо, а сама сидит да сидит, все ждет, не вскроется ли еще гора, не покажется ли опять Данилушко. Так до потемок и просидела. Тогда только и домой пошла, а сама думает: "Повидала все ж таки Данилушку"» (Бажои 1986(1): 111).
2 В книге А.К. Матвеева о топонимике Урала «Неройки караулят Урал» находим неожиданное замечание о современных жителях уральской земли - манси: «Бывает, что манси рождается на Урале и там же, в горах, умирает...» (Матвеев 1976: 133).