Художественный мир Ю.В. Трифонова в контексте городской прозы второй половины XX века

• Автор: Селеменева, Марина Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 575 с. : ил. + Прил. (с. 469-575)

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Глава I. Город как тема и текст в русской литературе XIX - XX веков

§ 1. Эволюция городского текста в русской литературе: от образа города к поэтике урбанизма (к вопросу об истоках городской прозы
XX века)

§ 2. «Московский текст» в русской литературе XX века

§ 3. Формирование городского текста в прозе Ю.В. Трифонова 1950-60-х годов

Глава II. Художественный мир «московских» повестей

Ю.В. Трифонова конца 1960-х — первой половины 1970-х годов

§ 1. «Московский» хронотоп как художественная модель

социокультурной среды России 60-70-х годов XX века
§ 2. Категория повседневности в «московских» повестях
§ 3. Русская интеллигенция постоттепельной эпохи: художественная концепция Ю.В. Трифонова
Глава III. Поэтика городской прозы Ю.В. Трифонова рубежа 1970-80-х годов как отражение историософских взглядов писателя
§ 1. Жанровое своеобразие «мыслящей прозы»
§ 2. «Московский текст» Ю.В. Трифонова: поэтика урбанизма и теософия художественного пространства в «необъявленной трилогии»
(«Старик», «Время и место», «Исчезновение»)
§ 3. Оппозиция «память/забвение» как сюжетообразующее начало «мыслящей прозы»

Глава IV. Идеи и образы «московского текста» Ю.В. Трифонова в городской прозе второй половины XX века
§ 1. Судьба «московской» и «петербургской» традиций русской литературы в 60 — 70-е годы XX века: к вопросу о близости
творческих исканий Ю.В. Трифонова и писателей-«горожан»
§ 2. Традиции «московской» прозы Ю.В. Трифонова в творчестве B.C.
Маканина
§ 3. Е.В. Гришковец как писатель «трифоновской школы» (к вопросу об отражении художественных открытий городской прозы 1970-80-х годов в современной литературе мегаполиса)
Заключение
Список литературы
Приложение 1. Проблема циклизации малой прозы Ю.В. Трифонова... 469 Приложение 2. Парадигма женских образов «московских» повестей
Ю.В. Трифонова
Приложение 3. Система персонажей «мыслящей прозы» Ю.В. Трифонова

ВВЕДЕНИЕ
Юрий Валентинович Трифонов, один из крупнейших прозаиков второй половины XX столетия, выразитель умонастроений советской постоттепель-ной интеллигенции, лидер городской прозы, писатель-философ, считал литературную деятельность особой формой самовыражения, которая не приемлет ученичества, не допускает сотворчества и сама по себе является подобием экзистенциальной ситуации, максимально раскрывающей личностный потенциал художника. «Писательство - дело одинокое, личное. Писатель отвечает сам за себя, сам строит свою судьбу» [6, С. 130], — эти строки, написанные Ю.В. Трифоновым незадолго до смерти в 1981 году, сегодня воспринимаются как выражение его творческого и жизненного кредо. Творческая индивидуальность писателя формировалась под влиянием Ф.М. Достоевского,
А.П. Чехова, И.А. Бунина, М.А. Булгакова, М.А. Шолохова, но в основополагающих элементах его «почерк» остался глубоко оригинальным, самобытным, узнаваемым с первых строк. Наследие писателя не вмещается в прокрустово ложе направлений, течений, тенденций, оно формирует особый художественный мир1, который воспринимается как уникальная этикоэстетическая реальность.
В изучении творческого наследия Ю.В. Трифонова можно выделить несколько этапов. Первый этап (1950-е - первая половина 60-х годов) - период единовременных отзывов критики и читательской аудитории на публикацию повести «Студенты», туркменских рассказов, спортивных и путевых очерков. Все публикации этого времени отличались вниманием к идейному содержанию произведений и оценивали точность и достоверность отражения
1 Под художественным миром мы, вслед за Д.С. Лихачевым, понимаем «мир действительности в ... творческих ракурсах» [Лихачев, Д.С. Внутренний мир художественного произведения [Текст] / Д.С. Лихачев // Вопросы литературы. - 1968. -№ 8. - С. 74]. Вместе с тем, понятие «художественный мир Ю.В. Трифонова» предполагает расширение значения, и в этом случае «художественный мир» воспринимается «как синоним творчества писателя» [Чернец, Л.В. Мир литературного произведения [Текст] / Л.В. Чернец // Художественная литература в социокультурном контексте. По-спеловские чтения. - М., 1997. — С. 32]. Мысль о том, что «мир Трифонова» — эстетическая реальность, равновеликая «миру» А. Платонова или М. Булгакова, высказывалась такими исследователями, как И.Н. Сухих [418, С. 513] и Н.Б. Иванова [290, С. 5].

какой из них его предприятие успешно осуществится, и в результате выбирает Петербург. Т.Л. Касаткина связывает ситуацию выбора между Москвой и Петербургом с двойным сыновством Аркадия (официально отцом подростка является садовник Макар Иванович Долгорукий, биологическим отцом - помещик Андрей Петрович Версилов) и на основании анализа семантики имен отцов соотносит каждого из них с древней или новой столицей: «...значение фамилии “Долгорукий” не только в ее княжеском достоинстве, но и в очевидной связи с историей Московского царства, основание столицы которого связано с именем Юрия Долгорукого; отчество Макара - Иванович - также будет указывать на московский период развития русской государственности, где среди князей-устроителей и царей династии Рюриковичей главные, знаковые для российской истории фигуры - Иваны. Андрей же Петрович - птенец гнезда Петрова, создание петербургского периода российской государственности, порождение Петра, поворотившего страну, свернувшего Россию с ее оснований <...>. Фамилия родового дворянина — Версилов — заключает в себе идею вращения, оборачивания, поворота, свернутости и свихнутости, неустойчивости и беспорядка...» [296, С. 202]. Тот факт, что Аркадий выбирает Петербург, свидетельствует о предпочтении идеи обогащения идее смирения (с бедностью, незаконным происхождением, двойственностью положения не князя Долгорукого). Т.о, в романе «Подросток» получили законченную форму такие черты «петербургского текста» Достоевского, как присутствие «петербургского типа» - героя-идеолога, трансформирующего заветную мечту в навязчивую идею, и наличие коллизий с участием случайных семейств, отвергающих традиции и моральные устои дворянских семейных гнезд.
В.Н. Топоров справедливо назвал Ф.М. Достоевского «гениальным оформителем» темы Петербурга в русской литературе, «сведшим воедино в своем варианте Петербургского текста свое и чужое», и «первым сознательным строителем Петербургского текста как такового» [176, С. 25]. В творчестве Достоевского «петербургский текст» осознан как локальный текст