Сюжетно-композиционная структура славяно-русской переводной агиографии Киевского периода

• Автор: Семенюк, Юлия Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Орел
• Количество страниц: 189 с.

ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ПОСТРОЕНИЯ ДРЕВНЕРУССКОГО ПЕРЕВОДНОГО ЖИТИЯ
1.1. Теоретические основы изучения строения древнерусского жития
1.2. Общие принципы сюжетно-композиционного строения славянорусских ПЕРЕВОДНЫХ ЖИТИЙ
ГЛАВА 2. «СЮЖЕТНЫЕ» ТОПОСЫ И ЭПИЗОДЫ: СООТНОШЕНИЕ И СЮЖЕТНО-КОМПОЗИЦИОННАЯ ФУНКЦИЯ
2.1. СВЯТОЙ И ЕГО РОДИТЕЛИ
2.2. ЭПИЗОД «БЛАГОВЕСТВОВАНИЯ» В ДРЕВНЕРУССКОМ ПЕРЕВОДНОМ ЖИТИИ

ГЛАВА 3. СЮЖЕТНО-КОМПОЗИЦИОННЫЕ ПРИЕМЫ В ПЕРЕВОДНЫХ ЖИТИЙНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ
3.1. Прием сюжетно-композиционного параллелизма
3.2. Рассказ в рассказе
3.3. Диалог и вопросно-ответная форма как сюжетнокомпозиционные приемы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение
Агиография, как известно, является одним из самых распространенных жанров средневековой литературы, в том числе и древнерусской. В числе первых произведений, пришедших на Русь вместе с крещением, были жития святых. Основным назначением жития является повествование о жизни святого, которое должно обосновать причину канонизации, описать подвиги, совершенные им во имя веры и церкви. «Житие святого, - как отмечает П. Знаменский, - само составляло принадлежность богослужения в день его памяти...» [Знаменский 1882: 300]. Функция агиографии в христианской культуре не ограничивается использованием в церковной службе. По оценке О. В. Творогова, «Значение памятников переводной агиографии в древнерусской литературе исключительно велико: именно жития, наряду с книгами Священного писания и гомилетикой, формировали мировоззрение средневекового христианина, а жития при этом являлись и основным, рядом с хрониками, источником сведений по всемирной истории и истории церкви» [Творогов 2008: 3]. Тем не менее именно представление о церковно-служебном, «деловом» характере жития влекло за собой стремление к строгому соблюдению канонов этого жанра.
Как было показано Д. С. Лихачевым, древняя русская литература появилась как результат «трансплантации» на русскую почву

литературы византийской при древнеболгарском посредстве. Это обусловило появление большого количества текстов житий византийских святых, которые не только должны были занимать свое место в порядке церковной жизни, но и оказывать вполне определенное воздействие на нравственной воспитание русичей-неофитов [Лихачев 1973: 15-23].
Общеизвестно, что древнерусская литература, как и любая средневековая литература, довольно строго ориентирована на образец (канон, правило), по которому следует составлять сочинения того или иного жанра, что отражает, прежде всего, особенности мировоззрения средневекового человека.
Каноничность свойственна не только основным вероучительным сочинениям, но и в большой степени традиционным жанрам средневековой христианской книжности: житиям, поучениям,
посланиям и пр. Однако в древнерусской литературе, как известно, длительное время не существовало каких-либо специальных трудов, касающихся правил составления сочинений различного назначения и жанра. Так, Т. В. Буланина указывает, что теоретические основы «содержались имплицитно в самих памятниках литературы, обращавшихся у восточных и южных славян на протяжении многих веков, и это позволяло средневековым писателям обходиться без теоретических руководств по литературе как искусству» [Буланина 1985: 14]. Сходную точку зрения высказывает итальянский
исследователь Р. Пиккио, который полагает, что поэтика и риторика в Древней Руси не стали самостоятельными науками, так как они были неотделимы от религиозной доктрины. Вместо терминов «поэтика» и «риторика» исследователь предлагает термин «литературная доктрина», видя основную задачу последней в создании образцов для

поскольку в них речь идет об обстоятельствах рождения «обетного ребенка»). Эпизоды смерти святого и посмертных чудес также в житиях святых могут быть выделены в отдельные разделы на основании того, что зачастую посмертные чудеса представляют собой многоэпизодную обширную часть, которая зачастую бытовала как отдельное произведение (например, чудеса Николая Мирликийского). Таким образом, с нашей точки зрения, в составе житий можно выделить уже не три, а пять основных частей:
1. Детские годы (рождение, книжное учение, возможно, отказ от брака, хотя этот эпизод мог появляться и в другой части текста) или информация о жизни до начала деяний, (подвига) или выбора пути подвижничества.
2. «Благовествование».
3. Рассказ о подвиге святого (часть наиболее конформная и многоэпизодная).
4. Смерть святого.
5. Посмертные чудеса.
Каждый из этих элементов, в свою очередь, может члениться на части (эпизоды), занимает в тексте определенное положение, выполняет конкретные функции и имеет фиксированную структуру. Совершенно справедливым нам представляется заключение В. В. Кускова: «...основу различных жанровых типов жития,
сложившихся в Византии к X столетию, составляет эпизод, имеющий свой законченный сюжет со своей завязкой, кульминацией и развязкой. Житие и представляет собою свод различных эпизодов, объединенных единым героем» [Кусков 1980: 59-60].