Литературная архетипика и мотивно-образная система дилогии И. Ильфа и Е. Петрова

• Автор: Афанасьева, Татьяна Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Магнитогорск
• Количество страниц: 186 с.

Содержание
Введение
Глава 1: Мотивно-образная система дилогии И. Ильфа и Е. Петрова
§ 1. Мотив дороги и авторский миф о «полосе отчуждения»
§ 2. Мотив обогащения в системе архетипов дилогии
§ 3. «Персонифицированные» мифологемы в мотивно-образной
системе дилогии
§ 4. Архетипическое в образе Остапа Бендера
Глава 2: Система архетипов в художественном пространстве
«Двенадцати стульев» и «Золотого теленка»
§ 1. «Сюжетные» архетипы в художественном пространстве
дилогии
§ 2. Архетип «хаоса» в мотивно-образной системе дилогии
§3. Истинное и ложное в системе архетипов дилогии
Заключение
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
Романы И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» более восьмидесяти лет являются одними из наиболее читаемых художественных произведений русской литературы XX века. Вместе с тем, благодаря критике 30-х гг., объявивших романы «безыдейными» и «слабыми», дилогия длительное время не становилась объектом серьезных литературоведческих изысканий. Упоминания дилогии в литературной критике до 60-х годов XX в. были редкими и, в большинстве своем, содержали перечень слабых сторон, нежели достоинств романов. Вышедший в 1927 году роман «Двенадцать стульев» был охарактеризован авторитетным журналом того времени «На литературном посту» как роман со слабой композицией, заданной концовкой и «отсутствующим положительным противовесом».
«Вспоминая о первой рецензии, Е. Петров писал: «Первая рецензия в «Вечерке» рецензией вообще не была. Потом рецензий вообще не было». Заметка в «Вечерней Москве» (21ЛХ) была написана, по определению авторов романа, в стиле «удар палашом по вые». «Роман читается легко и весело», — писал рецензент «Вечерней Москвы» JI. К., - но вместе с тем «утомляет». «Утомляет потому, что роман, подымая на свет несуразицы современного быта и иронизируя над разнообразными представителями обывательщины, не восходит на высоты сатиры... Авторы прошли мимо действительной жизни - она в их наблюдениях не отразилась...». Затем, как рассказывал Е. Петров, критика замолчала»1.
«Золотой теленок», напечатанный в 1931 году, был встречен критикой не так сурово, хотя и его в то время не оценили по достоинству. В начале 1950-х годов о романах как о произведениях, не отвечающих запросам времени и не имеющих ярко выраженной идеологической установки, практически забыли.
1 Цит по: Курдюмов, А. А. В крага непуганых идиотов / А. А. Курдюмов // И. Ильф Е. Петров. Двенадцать стульев: кн. для ученика и учителя / сост., предисловие, комментарии, справочные и методические материалы Ю. Б. Орлицкого. - М.: ООО Издательство ACT : ООО Агентство КРПА Олимп, 2002. - С. 448.

В 1956 году дилогия обрела «новую жизнь». Январское издание этого года открывалось положительным предисловием К. Симонова: «Отошло в прошлое многое из того, что осмеяно в этих романах, канули в небытие некоторые из выведенных в них типов, но самые книги Ильфа и Петрова не устарели и не утратили своей силы и прелести. Пользуясь критической терминологией, о них можно сказать, что они прошли проверку временем, а говоря проще - их по-прежнему читают и любят»2. Таким образом К. Симонов смог отдать дань дружеским отношениям, связывавшим его с Е. Петровым, и одновременно почтить его память.
Начало 60-х годов XX в. можно назвать массовым увлечением творчеством И. Ильфа и Е. Петрова. В этом году издается, пожалуй, до сих пор самая авторитетная монография об И. Ильфе и Е. Петрове А. Вулиса, где подробно и основательно рассмотрена творческая биография писателей. Монография дает объективную, в рамках диктуемой тем временем идеологии, характеристику художественных произведений соавторов. Центральное место в исследовании уделяется романам «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок». По мнению А. Вулиса, дилогия могла родиться только в результате совместного творчества двух талантливых писателей, объединенных общностью взглядов и идей, но остающихся при этом яркими индивидуальностями. Е. Петров дал романам «живые» диалоги, непредсказуемость сюжетных линий. От И. Ильфа они унаследовали краткие, но необыкновенно яркие описания, часто заканчивающиеся перифразами, и «юмористические размышления». А. Вулис делает попытку найти в творчестве «ранних» И. Ильфа и Е. Петрова заготовки для их будущих совместных романов. Так, исследователь указывает, что в петровском «Всеобъемлющем зайчике» скрывается будущая «Гав-рилиада» Никифора Ляписа, в «Даровитой девушке» угадываются черты Эл-лочки Щукиной, лексикон которой был записан И. Ильфом еще в 1926 году,
2 Симонов, К. Предисловие / К. Симонов // И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев. Золотой теленок
М.: Гослитиздат, 1956. - С. 3-14.

вестной мере как пародия на обычную, то есть внекарнавальную жизнь, как

«мир наизнанку»
Ю. В. Манн, в согласии с М. М. Бахтиным, отмечал, что «условием реализации карнавального начала является, обычно, «веселое место» и «веселое время»'14. Кроме того, в качестве одной из важнейших особенностей реализации «карнавального начала» в конкретном художественном произведении исследователь выделяет «осложнение амбивалентности» семантики «карнавала». Ю. В. Манн подчеркивал огромную преобразующую силу «карнавального действия», следствием которой является «установление нового строя людских отношений, возникновение новых связей. Их исходный пункт — отступление от правил и норм, как социальных, так и моральных, этических»
«Двенадцать стульев» построен по принципу авантюрного романа, в котором действие развивается динамично, а сюжет изобилует сменяющими друг друга картинами. Мотив дороги уже в «Двенадцати стульях» является не только семантически независимым, но и отчасти подчиняющим себе мо-тивно-образную систему романа. Авторское переосмысление литературной традиции в художественном пространстве «Двенадцати стульев» сводится к трансформации мотива дороги в символическую «полосу отчуждения», некое «междумирие», в котором ценностные ориентиры и понятие нормы отсутствуют: «Интересная штука — полоса отчуждения. Самый обыкновенный гражданин, попав в нее, чувствует в себе некоторую хлопотливость и быстро превращается либо в пассажира, либо в грузополучателя, либо просто в безбилетного забулдыгу, омрачающего жизнь и служебную деятельность кондукторских бригад и перронных контролеров.
С той минуты, когда гражданин вступает в полосу отчуждения, которую он по-дилетантски называет вокзалом или станцией, жизнь его резко
43 Бахтин, М. Творчество Франсуа Рабле и народная смеховая культура Средневековья и Ренессанса / М. Бахтин
44 Ю. Манн. Поэтика Гоголя, — М.: Художественная литература, 1988.-С. 17.
45 Там же. - С. 6.