Жанровая трансформация античной "Драмы рока" в русской драматургии XVIII-XIX веков

• Автор: Барсукова, Елена Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2009
• Место защиты: Омск
• Количество страниц: 156 с.

Оглавление
Введение
Глава 1. Жанровая трансформация античной «трагедии рока» в русской драматургии XVIII века и рубежа ХУ1Н-Х1Х веков

1.1. Рождение русского театра: роль античного наследия

1.2. Классицистическая «трагедия чувства и долга» как трансформация «трагедии рока» («Демофонт» М.В.Ломоиосова, «Венецианская монахиня» М.М.Хераскова, «Филомела» И.А.Крылова, «Дидона», «Орфей Я.Б.Княжнина)
1.3.«Трагедия судьбы» в русской драматургии рубежа ХУШ-ХГХ веков («Кровавая ночь, или Конечное падение дому Кадмова» В.Т.Нарежного,

«Эдип в Афинах», «Поликсена» В.А.Озерова)

Глава II. Значение жанровых вариаций «трагедии рока» для русской драматургии ХЕХ века (1820-1830-е гг.)
2.1. Трансформация драматургической классики в жанровой системе русского романтизма
2.2. «Свобода» характера и «необходимость» исторического процесса («Аргивяне» В.К.Кюхельбекера, «Андромаха» П.А.Катенина) С
2.3. Романтические драмы о «роковом уделе» творческой личности («драматические фантазии» Н.В.Кукольника)
2.4. Романтическая «трагедия бунта» («Дмитрий Калинин»
В.Г.Белинского, «Маскарад» МЛОЛермонтова)
Заключение
Библиографический список

Введение
Античное наследие - важнейший компонент мировой культуры; его роль в формировании европейской литературы в целом и отдельных национальных литератур, в том числе и русской, трудно переоценить. Данная диссертационная работа представляет собой исследование, посвящённое проблемам рецепции - пересоздания и воссоздания - жанровых форм античной драматургии в русской литературе, конкретно - «трагедии рока». На протяжении долгого времени эта жанровая модификация занимала ведущее место в западноевропейской и отечественной драматургии, поскольку её специфические сюжетные коллизии позволяли решить проблему «морального императива» каждой эпохи. Актуальность и злободневность смыслового содержания «трагедии судьбы» обусловлены религиозно-философским подтекстом, этической значимостью тех художественных решений мучительного «извечного» вопроса о месте и назначении человека в мире, которые предлагали драматурги, работавшие в русле этой традиции. По справедливому замечанию Н.Я.Берковского, обозначенная традиция отчётливо прослеживается в русской литературе «до Блока» [Н.Я.Берковский, 2002: 63].
Как всякое великое творение прошлого, «трагедия судьбы», берущая своё начало в древнегреческом театре, пережила многое. Ярчайший период становления и расцвета этой жанровой формы — эпоха аттической классики, трагедии Эсхила, Софокла и Еврипида. Рок — смыслообразующий стержень античной трагедии. Судьба, даже не олимпийские боги, вот сила, направляющая и организующая мировую© жизнь.
Католическая церковь настороженно относилась к театральному искусству, служащему «разжигой» внутреннего огня (Се. Августин). Литература Средневековья отвергла трагедию. Для средневековой личности весь мир надличен, человек принимает отведённое ему место в иерархии божественного мироздания без сопротивления. Рок - всего лишь элемент
божественного промысла. Страсти, какими бы они ни были, греховны. Христианский (как и сословный) долг безусловен, что исключает конфликт «чувства», «страсти» и «долга», «разума».Духовное состояние личности и её поступки заданы свыше. Нет героя противостоящего и противопоставляющего себя надличным силам, нет и стержневой оппозиции «трагедии рока».
В культуре Возрождения судьба представала то в роли фортуны, «роковой женщины», то в качестве благоприятного случая и всепожирающего времени («О переменчивости Фортуны» К.Пизанской, «Спор между Судьбой и Добродетелью» М. ле Франка и т.д.). Признание роковых обстоятельств одним из элементов жизни было важнейшей предпосылкой для появления трагической составляющей в драматургии эпохи Возрождения. Итальянские трагедии второй половины XVI века иллюстрируют самую мрачную житейскую философию изменчивости судьбы, непрочности счастья, ничтожества всякого величия («Король Торисмунд» Т.Тассо). Человек бессилен перед абсурдом рока, утверждают драматурги английского ренессансного театра («Филастр» Бомонта, «Герцогиня Амальфи» Д.Уэбстера, «Трагедия мстителя» С.Тернера и др.). В драмах В.Шекспира «тайная сила» правит жизнью личности, идёт за ней попятам и толкает к катастрофе («Макбет»). Его исторические хроники, тесно связанные с тюдоровской историографией и ренессансной философией истории, акцентируют внимание на «божественном промысле» и «судьбе» при объяснении исторических событий («Ричард Ш»).
Интерес к «трагедии рока» актуализировался в XVII столетии, чему, немало способствовала духовная атмосфера эпохи: споры между томистами, янсенистами, квиетистами, молинистами о «предопределении» и «свободе воли», нашедшие своё яркое воплощение в творчестве Ж.Расина. Французский драматург находил глубокое сходство между богословской доктриной о Благодати и Предопределении и античной идеей рока.
страстей, которыми «к пагубе своей» одержимы герои. Не случайно в трагедии в связи с представлениями о страсти возникает ассоциация с «сетью», «оковами»: «Каким путём, Драмет, я в сеть сию вошёл!» [М.В.Ломоносов, 86: 405].
Само обращение М.В.Ломоносова к античному материалу можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, эстетика классицизма, в становлении которого в России В.К.Тредиаковский, М.В.Ломоносов и А.П.Сумароков сыграли ведущую роль, была основана на античном наследии. Большое влияние на творчество М.В.Ломоносова оказала и литература немецкого барокко, искавшая в античности изображения страстей и риторику, разительные образы и метафоры, ужасающие и поражающие воображение картины (Кениг, Бессер, Шмолк, М. Опиц, А.Грифиус).
Высокая трагедия классицизма, подобно античной, развивалась как жанр героический, поэтому для неё было характерно обращение к прошлым эпохам. Трагедии, созданные русскими драматургами XVIII столетия, в основном построены на материале мифов о Троянской войне и её последствиях. Гомеровский эпос для классицистов-драматургов стал подлинным источником драматических сюжетов, «царицей трагедии», «прародительницей всех трагедий греческих, впоследствии явившихся» [В.Г.Белинский, 79: 349], так как аристотелевские критерии трагедии -«страх и сострадание» - приложимы в точности ко всему эпосу, особенно же к его кульминационным точкам. Отметим, что в России первые попытки перевода гомеровских поэм относятся как раз к середине XVIII века (М.В.Ломоносов, П.Екимов, Е. Костров, В.Капнист, М.Попов,
A.Н.Радшцев и др.) [А.Н.Егунов, 2001]. В «Илиаде», как отмечал ещё
B.Г.Белинский, «царствует» судьба. Так, в трагедии М.В.Ломоносова в воспоминаниях героев вновь и вновь воскресают сцены, разворачивавшиеся у стен пылающего Илиона (потоки кровавых рек,