Христианский и народно-поэтические мотивы в художественном мире прозы В.Г. Распутина

• Автор: Барышева, Ольга Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Кострома
• Количество страниц: 217 с.

СОДЕРЖАНИЕ

Содержание
Введение

Глава 1. Христианские и народно-поэтические мотивы в повести

В.Г. Распутина «Прощание с Матёрой»

§ 1. Отражение христианских и народно-поэтических мотивов в ведущих образах повести.

1.1 Образ земли

1.2 Образ воды

1.3 Образ огня

1.4 Образ Хозяина острова

1.5 Образ «царского лиственя»
§ 2. Духовная память как мерило человеческой души
2.1 Дарья и «материнский мир»
2.2 Среднее и младшее поколения в повести
2.3 Богодул как художественный тип юродивого
§ 3. Мотив прощания как ведущий мотив повести
3.1 Прощание Егора и Настасьи с Матёрой
3.2 Последний сенокос на острове
3.3 Прощание Дарьи с избой
3.4 Прощальный путь-поиск в финале повести
Глава 2. «Солнце Матёры» в художественном мире прозы В.Г. Распутина
1980-2000-х годов
§ 1. Повесть «Пожар»
1.1 «Неземной беспорядок» посёлка Сосновка

1.2 «Охранительная» идея в повести «Пожар»
1.3 Истоки духовного конфликта Ивана Петровича
1.4 Духовно-нравственное звучание образа пожара
§ 2. «Век живи - век люби»
§ 3. «В ту же землю»
§ 4. «Изба»
§ 5. «Под небом ночным»
Заключение
Библиография
ВВЕДЕНИЕ

Проза В.Г. Распутина является воплощением в слове слитности земной красоты с душевным миром человека. Повествуя о событиях современности, рисуя картины привычной глазу природы, он с мастерством поистине эпического певца видит за этими картинами поэтический сказочный мир, мир, который дано было видеть человеку прошлого с присущим ему мифологическим мышлением. Этот дар видения мира Распутин передаёт своим читателям, внося в свои произведения образы народной поэзии. Поистине поразительна способность этого писателя увидеть в картинах природы воспоминание о той гармонии, что некогда существовала между природой и человеком; увидеть былую слитность жизненного порядка человека с жизненным циклом природы, проявлявшуюся, прежде всего, в согласовании устоев его жизни с вечными законами природы. С высоты народного сознания, миропорядка, вечных духовно-нравственных законов рассматривает Распутин современную ему жизнь, показывает, что происходит с человеком, когда эта связь утеряна.
Актуальность нашего исследования заключается в том, что в творчестве Распутина выявляются мотивы христианского народного сознания и миропонимания. Именно в последние годы тема «Христианство и русская литература» стала предметом пристального внимания отечественных историков русской литературы и культуры (В.А. Воропаев М.М. Дунаев, И.А. Есаулов, А.М. Любомудров, B.C. Непомнящий, H.H. Скатов, С.С. Хоружий и др.). Исследование места и роли христианских традиций в русской литературе позволяет скорректировать историю ее развития в аспекте народного и христианского миропонимания.
Актуальность данного исследования определяется значимостью сущностной роли христианства и народных традиций в самоидентификации России как уникальной цивилизации.

сторону смотрела деревня, сюда спускали лодки, ходили за водой, отсюда ребятишки впервые озирали мир, до каждого камешка всё здесь было изучено и запомнено...» [1; 240]. Именно потому говорит Дарья: «Нам-то Ангара своя, сызмальства на ей» [1; 238], именно потому, покидая навсегда остров, дед Егор хочет наглядеться на неё: «Хучь Ангару в остатный раз поглядеть» [1; 260].
Само течение этой реки напоминает человеческие состояния бодрствования и сна. Днём - это сверкающая и играющая течь: «Вовсю разгорелось солнце <...> Горячими, сверкающими полосами вспыхивала, играя, Ангара <...> Там, где течение было чистым, высокое яркое небо уходило глубоко под воду, и Ангара, позванивая, как бы летела в воздухе» [1; 264]; ночью же течёт она тихо и осторожно, как будто для того, чтобы не тревожить покой жителей острова: «Со струнным, протяжным шуршанием катилась Ангара; посреди острова шуршание расходилось на две струны, которые провешивались над водой, пока оно опять не смыкалось в одно» [1; 254-255].
Как человек в середине жизни входит в полную силу, так и Ангара в разгар лета течёт «полной статью», она уже не похожа на ту играющую и «гулеванягцую» весёлую девушку, что была весной, она «поспела, по-бабьи вызрев и отгуляв». Река живёт единой жизнью со всей Матёрой: с её жителями, её избами, её судьбой. Именно потому, озарённая недобрым пламенем огня, уничтожающего избу Катерины, она похожа на страдающего от нестерпимой боли человека: «Далеко кругом озарено было этим жарким недобрым сиянием... Им озарялась Ангара под берегом, и там, где она озарялась, зияла открытой раной с пульсирующей плотью» [1; 269]. Эта рана оказывается смертельной, «жаркие и яркие» от пожаров ночи на Матёре огнями своими как будто провожают реку в последний путь: «запылают ночи одна за другой, и далеко по сторонам озарится Ангара, провожаемая огромными, будто в честь её нарочно запалёнными огнями» [1; 265]. Если в