Феноменология страсти и страстности в романе И.А. Бунина "Жизнь Арсеньева"

• Автор: Рябова, Светлана Григорьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Иркутск
• Количество страниц: 219 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ ИДЕЯ РОМАНА И.А. БУНИНА «ЖИЗНЬ АРСЕНЬЕВА» В КОНТЕКСТЕ ДУХОВНОЙ ТРАДИЦИИ

1.1. Любовь и ее интерпретация в русской религиозно-философской мысли

1.2. Влияние философии Востока на образ человека любящего

1.3. Природа страсти и страстности в поэтике И.А. Бунина

1.4. Архетип как инструмент исследования художественного

многообразия

Выводы по первой главе

ГЛАВА II. ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ОБРАЗОВ РОМАНА И. А. БУНИНА «ЖИЗНЬ АРСЕНЬЕВА»
2.1. Мировосприятие и чувство жизни Алексея Арсеньева. От архетипа К ОБРАЗУ
2.2. АРХЕТИПИЧЕСКОЕ в ОБРАЗАХ ЖЕНСКОГО И МУЖСКОГО В РОМАНЕ «ЖИЗНЬ Арсеньева»
2.3. Мужское упоение от явленности Женского через архетипические
ПЕРЕЖИВАНИЯ ЦВЕТА, СВЕТА, ПЕРСПЕКТИВЫ
2.4. Эротическая напряженность как сущностная необходимость героя
И.А. Бунина, открывающая путь к творчеству
Выводы по второй главе
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПЕРЕЧЕНЬ ЗАТЕКСТОВЫХ ССЫЛОК
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ
Искусство каждого тысячелетия отображает как проблемы, которые принято называть «вечными», так и те, что оказались в поле зрения в данную эпоху.
Конец XIX и начало XX века изменили судьбу романа в мировой литературе. Это связано с переменами в жизни общества, которые иначе интерпретировали ценностные ориентиры прошлого. Общественное сознание характеризовалось сложным ощущением исчерпанности предшествующего развития, чувством неизбежного исторического возмездия и вместе с тем надеждой на новые идеалы, которые должна была дать русская философская и литературная мысль. Напряженный поиск нового проходил в обстановке страстных дискуссий.
Известны религиозно-философские собрания в Петербурге, описанные Зинаидой Гиппиус, московские собрания М.К. Морозовой, где обсуждались вопросы современной психологии и философии в их отношении к религии, символу, мифу как глубоким комплексам коллективно-бессознательного [Гиппиус, 1990, с. 353-371]. Московское Религиозно-философское общество поддерживало традиции Вл. Соловьева, состоялось сближение интеллигенции и представителей церкви. Внимание общества было приковано к проблемам марксизма и идеализма, свободы личности и свободы творчества.
Сама личность, индивидуальная и соборная, народ, нация становятся явлением культуры, при этом каждая культура имеет свою систему ценностей. Свободная личность как «действующее лицо истории и биографии» признается особой категорией, в которой сублимируются понятия цели, энергия воли и ступени бытия личности [Вышеславцев, 1994, с. 185].
Русская философская и литературная мысль развиваются в контексте мировой культурной парадигмы. По справедливому замечанию русского философа Б.П. Вышеславцева, не существует никакой специальной русской фи-

лософии, но «существует русский подход к мировым проблемам, русский способ их переживания и обсуждения» [Вышеславцев, 1994, с. 8]. Вопросы: откуда мы и куда идем? - решаются мыслителем в его работах «Вечное в русской философии», «Этика преображенного Эроса».
Связь с мировой культурной мыслью наблюдается там, где внимание русских писателей и философов приковано к сознанию, формирующему многообразие отношений человека и мира, характер миропереживания, интерес к сознанию как потоку переживаний. При этом в рамках каждой культуры по-своему решался вопрос сознания как единства ментальной сферы, отношения духовного и телесного, формирующие ценностные черты личности, выработаны специальные приемы и способы изображения внутреннего мира личности. Очевиден интерес к тому, что находится за пределами эмпирического опыта.
Обращение к Эросу как первооснове всего сущего характерно для религиозно-философской и художественной мысли эпохи. С одной стороны, обращение к теме любви не выводит процесс познания на рациональный уровень, с другой - объединяет разумную организацию человеческой природы с духовной ее составляющей.
Философия любви в России отличалась от предшествующих учений тем, что идеи любви в концепции B.C. Соловьева, В.В. Розанова, H.A. Бердяева, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова и др. явились стержневыми, носили исповедальный характер, были сопряжены с вопросами жизни и смерти, познания истины, проблем творчества, эстетики и этики.
Выявление психологических мотивов и импульсов поведения человека в момент любовного переживания и миропереживания определяют интен-циональное содержание авторского сознания романа И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева». При этом проблема воплощения сознания героя в художественном произведении, характер субъектно-объектных отношений, остается важнейшей составляющей в осмыслении феноменологии авторства.

подчинять или господствовать над личностью, а давать возможную полноту для ее творческого движения. Однако путь этот сопряжен с многочисленными противоречиями и сложностями не только для Ивана Алексеевича Бунина, но и для его героя. Восхождение к творчеству как вершине человеческого существования открывает перед героем И. А. Бунина многообразие мира.
Всемирность души Алексея Арсеньева объясняется стремлением «обозреть Красоту Мира и оставить по себе чекан души своей» [Бунин, 2006, т. 3, с. 374].
1.2. Влияние философии Востока на образ человека любящего
И.А. Бунина трудно оценить только в категориях русской духовной традиции. О.В. Сливицкая верно отмечает, чтобы понять Бунина, исследователь должен уловить неповторимую атмосферу художественного произведения, которая не поддается словесному определению, и только потом определить это впечатление [Сливицкая, 2004, с. 9].
Подобный подход при анализе художественного произведения характерен для восточных эстетических учений.
Интерес писателя к Востоку проявлялся на протяжении всего творческого пути. Условно можно выделить несколько периодов в творчестве Бунина, когда влияние Востока прочитывается непосредственно или опосредованно в ряде произведений [Чебоненко, 2004].
1. Ранняя проза 1898-1906 гг. В рассказах «Перевал», «У истока дней», «Туман», «Тишина» и др., которых обозначены образы Предвечной Тишины, Непостижимого, что связано с понятиями Атмана как Мирового Божественного начала, воплощенного в окружающей природе и в каждом человеке. Образ Тишины олицетворяет тайну Вечности, тайну мира, постижение которой позволяет преодолеть границы вещного мира, преодолеть страх смерти.