Повесть "Кара-Бугаз" как лаборатория художественного метода К. Паустовского периода 1930-х годов

• Автор: Мызников, Дмитрий Викторович
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Барнаул
• Количество страниц: 175 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ

Глава 1. ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО

МЕТОДА К. ПАУСТОВСКОГО В 1920—1930-е ГОДЫ

1.1. Русская литература в контексте социально-политической ситуации 1930-х годов

1.2. Основные этапы творческой эволюции

К. Паустовского

1.3. Художественный метод К. Паустовского 1920-х годов.

Сборник «Минетоза»

1.4. Сборник «Рассказы» в рецензиях А. Платонова

и А. Дермана
1.5. Очерк «Михайловские рощи»
как иронико-сатирическая пародия
Глава 2. СТРУКТУРА ПОВЕСТИ К. ПАУСТОВСКОГО
«КАРА-БУГАЗ»
2.1. «Кара-Бугаз» как новеллистическая повесть
2.2. Очерковая повесть «Великан на Каме»
как художественный аналог «Кара-Бугаза»
2.3. Исследование «Кара-Бугаза»: особенности,
источники, принципы
2.4. Симметрия глав как первичный элемент композиции
«Кара-Бугаза»
2.5.1. Система персонажей как объединяющий элемент
текста «Кара-Бугаза»
2.5.2 Геолог Шацкий как персонаж-доминанта
2.5.3. Тематический и логический способы
преемственности персонажей
2.6.1. Разграничение автора и автора-рассказчика
2.6.2. Идеология «дачничества» как индикатор разграничения автора и автора-рассказчика
2.6.3. Структурное значение автора-рассказчика
Глава 3. ПРОСТРАНСТВЕННАЯ КОМПОЗИЦИЯ
«КАРА-БУГАЗА»
3.1. Внетекстовые источники
3.2. География «Кара-Бугаза» как элемент всемирной географии
3.3.Разновидности географического пространства «Кара-Бугаза» и уровни их взаимодействия
3.4.1. Объективная контекстуальная проекция. Определение понятия
3.4.2. Объективная контекстуальная проекция
в «Кара-Бугазе»
3.5. Географический мифологизм и проблема заглавия
3.6. Мифогеографический антропоморфизм
Глава 4. ОШИБКА В «КАРА-БУГАЗЕ»
КАК ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПРИЁМ
4.1. Ошибка как приём
4.2. Ошибки мышления
4.3. Оптические ошибки
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРИЛОЖЕНИЕ...!
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ
Художественное наследие К. Паустовского после долгого периода массовой читательской востребованности переживает непростое время. С одной стороны, имя Паустовского, как и имена ряда других русских писателей, получивших признание при советской власти и тем самым будто бы скомпрометировавших себя, многие просвещённые читатели обходят стороной. При этом в России и за рубежом продолжают издавать его книги, хотя и заметно уменьшенными тиражами. Между тем в последние десятилетия значительно разнообразилась тематика научных работ, связанных с именем Паустовского. Кроме этого, в нашей стране и за рубежом открылись пять музеев Паустовского, а маршруты, некогда пройденные им в реальности, а затем и персонажами его книг, привлекают всё больше туристов. Таковой является, например, знаменитая «Тропа Паустовского» в Солодче. Наконец, при Московском музее Паустовского издаётся журнал «Мир Паустовского», за 17 лет вышедший в количестве почти 30 объёмных выпусков. Номера его полностью посвящены жизни и творчеству одного писателя. Таким образом, говорить о забвении имени этого крупнейшего русского писателя советской эпохи весьма преждевременно.
Научные работы, исследующие творческое наследие писателя, имеют самую широкую географию от России до Китая, Франции и Германии.
Феномен Паустовского заключается в том, что, несмотря на смену социально-политических ориентиров и эстетических предпочтений, произошедших в последние годы, Паустовский остаётся в широком смысле востребованным автором. Его нравственный облик и степень обаяния; его произведений неизменно способствуют интересу к его творчеству.
Актуальность данного диссертационного исследования обусловлена несколькими причинами. Во-первых, очевидно недостаточным до сих пор' количеством и качеством работ, в которых бы пристально рассматривалась

впадает нередко в искусственность; писатель влюблен в краску, в живой колорит, но он еще не научился видеть ее повсюду, вокруг себя, а черпает преимущественно в экзотике» [Дерман, 1940 б, с. 12].
Анализ «Рассказов» А. Дерман начинает, как и Платонов, с рассказа «Музыка Верди», затем так же переходит к «Доблести», комментируя почти те же фрагменты текста, что и Платонов: «Читатель ищет хоть какого-нибудь прикрытия от этого потока социальной риторики. Какая-нибудь жар-птица, какой-нибудь конек-горбунок, что-нибудь вообще явно и откровенно условное обрадовало бы несказанно. Но нет ничего такого! Рассказ ведется от имени автора совершенно реально и адресуется вполне реальному «мальчику». И тогда совершается грустная метаморфоза: перед глазами читателя нагромождается гора всякого рода социальных «доблестей», но чем выше она подымается, тем быстрее происходит ее превращение в гору слов» [Дерман, 1940 б, с. 13].
Подобно Платонову Дерман не анализирует другие рассказы, замечая лишь: «Такого рода риторика портит и родственный по типу рассказ «Ценный груз», и даже сильный, искренний рассказ «Местечко Кобрин», и «Колотый сахар», и «Озерный фронт» [Дерман, 1940 б, с. 14].
В отличие от Платонова, говорящего, что Паустовскому не хватает реализма, Дерман по-своему трактует «неудачу» автора: «... писатель еще не научился давать адекватное выражение своему чувству. Но необходимо добавить, что немалую роль играет при этом недооценка писателем своего читателя, прямым следствием которой являются разного рода «нажимы» и преувеличения» [Дерман, 1940 б, с. 13].
После замечаний по поводу разного рода неубедительностей и ошибок, которые, по его мнению, присутствуют в рассказах Паустовского, Дерман, наконец, обращает внимание на вторую часть книги, особенным образом выделяя рассказы большой художественной силы и убедительности, что характеризуют высокий талант автора:. «Нет, и этот «Соранг», и «Доблесть»,