Натурфилософская проза второй половины XX века: концепция личности

• Автор: Бондаренко, Елена Николаевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Брянск
• Количество страниц: 277 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Натурфилософская проза второй половины XX века:
аспекты осмысления человека
§1 Традиции изображения личности в натурфилософской прозе
§2 Ценностные ориентиры человека-Сфайроса в натурфилософской прозе второй половины XX века
2.1 Онтологическая категория в сознании человека-Сфайроса
2.2 Познание мира через божественное начало героями натурфилософской прозы второй половины XX века
2.3 Критерии биоэтики человека-Сфайроса
2.4 Эстетические ценности человека-Сфайроса в натурфилософской
прозе второй половины XX века
ГЛАВА ВТОРАЯ. Типология мужских и женских образов в натурфилософской прозе второй половины XX века
§1 «Гений» мужчины в произведенияхавторов-натурфилософов
1.1 Мужчина-охотник в натурфилософской прозе второй половины XX

1.2 Путь в бесконечность натурфилософского героя странника
1.3 Архетип мудреца и витальность мысли в концепции авторов-натурфилософов
1.4 Постижение космоса через творчество художником
1.5 Природное преображение праведников и богоискателей в натурфилософской прозе второй половины XX века
§2Идеал «вечно-женственного» в натурфилософской прозе второй половины XX века
2.1 Праматерь Ева (женщина-природа) как воплощение витального источника бытия
2.2 Спасительница — Пресвятая Богородица — Матерь Божья в облике

охраняющей мир праведницы и мудрой женщины
2.3 Поклонение совершенству природы в образе «нереально-реальной»
Прекрасной Дамы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Введение
Проблема взаимоотношений человека и природы получила освещение в мировой литературе, но доминантную роль в структуре и содержании художественного целого она стала играть лишь в рамках такого направления, как натурфилософская проза второй половины XX века. В литературе, отражающей мир через призму животворящего бытия всего существующего, всё подчиняется мысли о неисчерпаемой и безграничной власти physis (природы), порождением и частицей которой выступает homo sapiens. Вопрос о способах взаимодействия человека с natura (природой) и степени их родства становится ведущим для указанного литературного направления. Это определяет сущность натурфилософской прозы. Литература о бытии всего существующего репрезентуется как направление, в котором тема личности и природы «перерастает рамки проблемно-тематического уровня, превращаясь в концепт действительности, постигаемый во всей целостности сюжетостроения» [378, б].
Натурфилософская проза изображает человека как «творение природы, её дитя», которое она «учит» обретению единства с бытием [40, 33]. Чувство вселенской принадлежности, причастности разумному космосу, несущему витальность на Землю, уравнивает личность в этико-биологических правах с царством животных и растений. Подобное восприятие действительности свойственно и герою других литературных направлений. Это роднит натурфилософскую прозу с философской. Однако они отличаются друг от друга своей направленностью. Философская проза рассматривает бытие человека с позиций антропоцентризма, натурфилософская проза, напротив — с позиций природоцентризма. Человек становится одним из проявлений животворящей основы всего существующего. Натурфилософская проза второй половины XX века ведёт «неослабеваемую полемику с устоявшимися взглядами на природу, называемыми антропоцентрическими» [113, 172]. В литературе, отражающей мир через призму бытия-всего сущего, на первое место выступает учение о ценности всех форм жизни в бескрайней Вселенной. Самосознание,
В этом также проявляется и потребность героев натурфилософской прозы второй половины XX века «понять координаты, на которых находится земная цивилизация <...»> [437, 39]. Действующие лица романа Л.М. Леонова «Пирамида», аналогично Николаю Устинову, пытаются постигнуть мир «на космическом уровне измерений» [437, 37]. Характерен в этом отношении образ Дуни, у которой дар - ощущать многомерность мира. Не задумываясь о своих поступках, девочка «включается как бы уже во вселенское, космологическое бытие» [254, 246]. Дуня путешествует по «необъятной пустыне внутри <...> кладбищенской ограды <...> причём как бы вдетой одно1 в другое...» [247, 74]. Её отец Матвей Лоскутов не совершает подобных перемещений, однако склонен объяснять возникновение космоса «одиночеством Демиурга, звёздно взорвавшегося некогда блистательной россыпью миров» [247, 59]. Таким образом, героям натурфилософской прозы второй половины XX века «мало было планеты Земля», их «тянуло в космос» [23, 174]. Отсюда мысль, что «целые вселенные содержатся у иных в тесной черепной коробке!» [248, 360]. Поэтому, «постигая- мир человека», авторы-
натурфилософы иногда выходят «за пределы Земли и Солнечной системы», вглядываются «в него из космической бездны» [317, 8], как это делает, например, в своих произведениях Ч.Т. Айтматов.
Пытаясь, познать причину самоуничтожения людского сообщества, герой его романа «Плаха» Авдий Каллистратов рассуждает об устройстве мира, где прекрасно всё, что создано космосом, и разрушительно - что образовано социумом. «<.. .> Земля - это планета <.. .> А как тесно человек)' на планете, как боится он, что не разместится, не прокормится, не уживётся с другими себе подобными. И не в том ли дело, что предубеждения, страх, ненависть сужают планету до размеров стадиона, на котором все зрители заложники, ибо обе команды, чтобы выиграть принесли с собой ядерные бомбы, а болельщики, невзирая ни на что, орут: гол, гол, гол!» [16, 116] — думает он. И уже в другом романе «И дольше века длится день...» утверждается целесообразность человеческой жизни, опять же при отождествлении её с разум-