Военная проза О.Н. Ермакова : проблема жанрово-стилевого единства

• Автор: Ключинская, Ольга Валерьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2010
• Место защиты: Владивосток
• Количество страниц: 240 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ЦИКЛИЧЕСКОЕ НАЧАЛО РАССКАЗОВ О. ЕРМАКОВА
1.1. Особенности циклизации в новейшей военной прозе
1.2. «Афганские рассказы» как цикл
1.3. Поэтика рассказов О. Ермакова 1980-х—1990-х годов
ГЛАВА II. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ СТРУКТУРА ПОВЕСТИ «ВОЗВРАЩЕНИЕ В КАНДАГАР»
О. ЕРМАКОВА
2.1. Основные принципы композиции повести «Возвращение в Кандагар» О. Ермакова.
2.2. Художественно-композиционная общность повести «Возвращение в Кандагар» и рассказов О. Ермакова
ГЛАВА III. ЖАНРОВО-СТИЛЕВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНА «ЗНАК ЗВЕРЯ» О. ЕРМАКОВА
3.1. Система образов романа «Знак зверя» О. Ермакова
3.2. Структурно-стилевые приемы в романе «Знак зверя» О. Ермакова
3.3. Художественное единство военной прозы О. Ермакова
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ

Понятие «современная русская литература», с точки зрения , хронологической перспективы, охватывает более чем два последних десятилетия, т.е. литературу с середины 80-х годов XX века до начала XXI века, и представляет собой «особый период смены эстетических, идеологических, нравственных парадигм»1. Специфика анализа современной русской литературы обусловлена тем, что изучается живой литературный процесс, неравномерный в своем развитии, не всегда достигший своей определенной и выраженной формы, обозначающий и намечающий лишь общие перспективы развития. «Начало XXI в. и третьего тысячелетия ознаменовалось новым всплеском творческих исканий, разнообразием художественных тенденций от, условно говоря, “традиционализма” до различных течений неоавангардизма и постмодернизма. <...> Возвращаясь к оценке современной литературной ситуации, хотелось бы подчеркнуть: это все же не безвременье, не хаос и смута, а своего рода естественный промежуточный этап интенсивных исканий — быть может, прежде всего поисков нового художественного синтеза»2.
Исследователи современной русской литературы (В. Альфонсов, В. Васильев, С. Тимина3, О. Богданова4, В. Зайцев и А. Герасименко5,
Б. Евсеев6, Н. Иванова7, К. Кокшенева8, Н. Лейдерман и М. Липовецкий9,
1 Альфонсов В., Васильев В. Русская литература XX века. Школы, направления, методы творческой работы / под ред. С. Тиминой. СПб.: Logos. М.: Высшая школа, 2002. С. 238-257.
2 Зайцев В., Герасименко А. История русской литературы второй половины XX в. М.: Высшая школа, 2004. С. 437.
3 Альфонсов В., Васильев В. Русская литература XX века. С. 238-256.
4 Богданова О. Постмодернизм в контексте современной русской литературы (60-90-е гг. XX — нач. XXI вв.). СПб.: Филологии, фак-т Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2004. 712 с.
5 Зайцев В., Герасименко А. История русской литературы второй половины XX в. С. 308-437.
6 Евсеев Б. Мост через бездну. Новая проза новой России на рубеже веков // Литературная учеба. 2003. № 3. С. 73-80.
Иванова Н. Преодолевшие постмодернизм // Знамя. 1998. № 4. С. 193-204.
8 Кокшенева К. Проблема зла в современной литературе // Литература в школе. 2000. № 3. С. 55-62.
9 Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: 1950—1990-е годы: в 2 т. М.: Академия, 2003. С. 414-688.
А. Немзер1, Г. Нефагина2, О. Павлов3, И. Соколова4 и мн. др.) в качестве доминирующей в литературе конца XX века отмечают тенденцию к разнообразию, полноте и яркости отражения мира. Характерными особенностями этого периода становится большая свобода художнического творчества, богатство использования новых творческих приемов и форм, обнаруживают себя более глубокие интенции постижения сути человеческого бытия — и прежде всего в границах вопроса о том, что происходит в настоящий момент: крушение мира или его рождение. «В конце XX века, как и в конце XIX, опять обнаружилось, что спор между разными социальными доктринами (концепциями) нельзя разрешить, оставаясь внутри социальных масштабов, опираясь только на социальные координаты. И вновь на границах переходной эпохи выступили “вечные темы” — как напоминание о главном, о верховных критериях жизни, по отношению к которым социальные парадигмы есть не более чем часть, а то и частность. Возвращение к “вечному” означало, в сущности, возвращение к человеческому измерению — в свете вечности существование и бытие человека, его судьба, его духовный мир выступают “ценностным центром” искусства»5.
Современные критики и литературоведы по-разному квалифицируют и характеризуют новый период развития новейшей русской литературы. Одни исследователи (С. Тимина6, С. Чупринин7 и др.) отмечают многообразие и разнородность художественных инициатив, отсутствие каких-либо объединительных и общих эстетических усилий, полагая, что в современной литературе можно наметить и вычленить множество творческих течений, но
1 Немзер А. Замечательное десятилетие// Новый мир. 2000. № 1. С. 199-219.
2 Нефагина Г. Русская проза второй половины 80-х годов XX века: учеб. пособие для студентов филологических факультетов и вузов. М.: НПЖ Финансы, учет, аудит. Экономпресс, 1997. С. 7-20.
3 Павлов О. Метафизика русской прозы // Октябрь. 2005. № 5. С. 167-183.
4 Соколова И. Современный литературный процесс. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2004. С. 31-46.
5 Лейдерман Н., Липовецкий М. Современная русская литература: 1950-1990-е годы. Т. 2. С. 671.
6 Альфонсов В., Васильев В. Русская литература XX века. С. 247.
7 Чупринин С. Есть ли у «Знамени» будущее? // Знамя. 1997. № 1. С. 207.

в исходную точку, замыкают повествовательную раму цикла. Мирная жизнь с ее прекрасной природой, с ее обыденными и повседневными заботами вроде бы не изменилась, но внутри метафорического композиционного кольца — изменивший всё Афганистан, события трагической войны.
«Весенняя прогулка»1 открывает цикл О. Ермакова «Афганские рассказы». Циклическое построение сборника налагает на первый в цикле рассказ экспозиционную задачу: рассказ вводит читателя в сферу будущих афганских будней, изначально противополагая образ мира и образ войны.
Повествование в рассказе (а соответственно, и во всем цикле рассказов) начинается с «весенней прогулки» призывника, который через три дня должен будет отправиться на срочную воинскую службу. Выполнение воинской обязанности не грозит современному молодому человеку смертью, потому, кажется, в душе молодого героя нет изначальной тревоги, нет (или не должно быть) ощущения трагических событий ближайших лет службы. Ермаков изображает прощание молодого человека с родными и любимыми местами перед отправкой в армию. Причем это прощание объединено со свиданием молодого человека: в загородной прогулке его сопровождает, кажется, любимая и любящая его девушка. Таким образом, первый из «афганских рассказов» Ермакова по сути своей далеко не афганский и даже не военный, он мирный, бытовой, даже сентиментальный.
Однако внешняя, поверхностная умиротворенность рассказа оказывается художественной задачей автора: он намеренно акцентирует мирные
составляющие жизни молодого героя, чтобы сильнее обозначить трагическую доминанту последующих рассказов. Внешне мало бросающийся в глаза в этом рассказе контраст «мир — война» (отчасти намеренно завуалированный писателем) дает о себе знать в чувстве тревоги, которое возникает и постепенно нарастает в душе героев (и читателя) к финалу повествования.
Само название цикла «Афганские рассказы» тревожное и страшное в своем определении — афганские (то есть военные), в самом начале
1 Ермаков О. Весенняя прогулка. С. 174-189.