Сюжетная ситуация ухода в русской литературе второй половины XIX века

• Автор: Богодерова, Анна Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Новосибирск
• Количество страниц: 278 с.

Содержание
Введение
Гнана 1. Вариан ты сюжетной ситуации ухода в русской литературе второй половины XIX века
§ I. Варианты сюжетной ситуации ухода, связанные с религиозной сферой ]. Любовные и семейные отношения
I. I. Несчаст пая любовь или нреня ге і вис в любви
1.2, Принуждение к браку е нелюбимым человеком
1.3. Любовный треугольник
2. Социальные конфликты
2.1. безвыходные обстоятельства
2.2. Невозможность найти свое место в жизни
2.3. Конфликте окружающими
3. Личностное самоопределение
3.1. Сюжетные ситуации, связанные с использованием агиографической традиции
3.1.1. Желание в раннем возрасте посвятить себя Богу
3.1.2. Сюжет о великом трешнике
3.1.3. Окончание жизни
3.1 А. Сюжет блудный сын .3.1.5. Переход военного в монахи
3.1.6. Желание подвижничества (использование агиографическою значения в клише)
.3.2. Трансформация агиографической традиции в белле ірис тике и іворчсствс И.С. Тургенева, Н.С. Лескова, Ф.М. Доеюевского § 2. Варианты сюжетной ситуации ухода, связанные е социальной проблематикой
1. Выход из сословно-корпоративной среды
1.1. Карьерный рост и возвышение
1.2. Уход на поиски лучшей жизни
2. Выход из социума
2.1. Добровольное бродяжничество
2.2. Побег крепостных крестьян или рабочих, беспаспортных крестьян §3. Уход, связанный с демократическими идеями преобразования жизни
1. «Разночинский» сюжет (герой рахметовского типа, «новая женщина», «женщина на перепутье»)
1.1. Демократ ическая версия сюжета
1.2. Аит'«нигилистическая версия сюжета
2. (дожег хождение у народ
§ 4. Сюжетные ситуации ухода, связанные с тематикой любовных и семейных 01 ношений и личностного выбора
1. Любовные и семейные отношения
2. Личностная проблематика
Глава 2. Уход — сюжет жизни и творчества Л.II. Толстого §1. Мировоззренческий аспект темы ухода у Л.I I. Толстого
1.1. Тема ухода в религиозно-философских тракт ат ах
1.2. Тема ухода в дневниках 1880-1910-х годов
1.3. I ема ухода в переписке 1880-1910-х годов
§2. Сюжет ная ситуация ухода в творчестве Л.М. Толстого Глава 3. Специфика сюжетной ситуации ухода в творчестве А.П. Чехова § I. Особенности структуры и семантики сюжетной ситуации ухода и се контаминаций
1. Ожидаемое будущее и степень его неопределенност и
2. Оставляемая обстановка
§ 2. Разин тис сюжет ной ситуации ухода в творчестве Чехова Заключение
Приложение. Указатель типологических схсіи сюжет ной ситуации ухода в русской литературе второй половины XIX века

ВВЕДЕНИЕ
В мировой литературе тема ухода является частой и устойчивой: герой покидае т дом, порывает со своим окружением и меняет род занятий в надежде радикально изменить себя, отказывается от всей своей прежней жизни, стремясь обрести нечто большее1. Судя по частотности использования, эта универсальная модель оказалась особенно актуальной для русской литературы второй половины XIX века. Она воплотилась в произведениях писателей, различных по мировоззрению, литературным школам, наконец, по дарованию: от беллетристов демократической литературы 1860-1870 годов до И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского и А.П. Чехова, Л.Н. Толстого, реализовавшего «уход» не только в творчестве, но и в жизни.
II литературоведческих исследованиях понятие «уход» имеет широкое толкование, что отчасти обусловлено его полисемией. Одним и тем же словом могут обозначаться различные явления (изгнание, бегство, смерть, уход в себя, уход в монастырь, загадочное исчезновение). Например, В.Г. Краснов в с та тье «Уход героев Ф.М. Достоевского» называет «уходом» последние дни жизни и смерть героев, переломный момент в их жизни, кризисное состояние и предчувствие нового. Употребленное в переносном смысле, слово «уход» отражает только один из вариантов - завершение пути, сюжетную развязку произведения [Краснов, 2001, с. 1011.
Помимо многозначности слова «уход», само покидание героем его прежнего места пребывания имеет предельно общее значение, этот мотив исключительно широк в своей повествовательной функции. Выделение героя
1 Разнообразие сюжетов, сказанных с этой темой, отражено в современных указателях сюжетов и мотивов. В «Словаре-указателе сюжетов и мотивов русской литературы» представлены «царские» сюжеты {скрывающийся император. сюжет этого типа - Федор Кузьмич), мифологические сюжеты (уход к i рад Китеж), библейские сюжеты (ангел и пустынник, Моисей, апостол Петр, апостол Павел) (Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы, 2003J.
В указателе фабул русской литературы Нового времени, составленном Т.Н. Печерской и ПК Никаноровой, раздел посвящен вариантам ухода из привычного окружения, фабульным схемам и мотивам, связанным с индивидуальным выбором героя, его личностным самоопределением: уход из семьи/собствснного дома как способ кардинально изменить жизнь; уход/выход из сословно-корпоративной среды, изменение социального статуса: возвышение/ карьера/ успех/ признание: похождения ловкого мошснника-аиашторнста: водевильные сюжеты о плутах, плутях в актерских водевилях; изгойничсстко/ маргиналыюсть: баство. уход, отчуждение 01 общества (в жзот пчеекме сфаны, в мустышо. в монастырь): иутешсс гвис/отьсзд за границу, в чужие земли: иутешсс ише. поездка, с транничество по России j Печерская. Никанорова. 2010. с. 123—128].
из его среды - необходимое начало любого действия, запрограммированное еще на уровне архетипа, как первая часть инициации, дающей новое положение в мире.
В литературоведении эта ситуация рассматривалась в творчестве отдельных авторов или как самая общая, архетипичсская, модель.
Исследования, посвященные различным литературным периодам, отражают разные картины ухода героя: в русской литературе Просвещения и романтизма [Лотман, 2001, с. 108; Манн, 1976, с. 35], литературе второй половины XIX века (И.С. Тургенев, Ф.М, Достоевский, Л.М. Толстой, Д.П. Чехов |Стеффенсен, 1981; Кедров, 1978; Маркович, 1975]). Неоднократно предпринимались попытки установить сходство/различие в развитии этой темы у Чехова и Толстого или Чехова и Тургенева, Толст ел о и Гоголя | Катаев, 1977; Хализев, 1980; Бочаров, 2011].
В работах М.Ы. Виролайпен представлено описание ухода как мифологемы, что позволяет исследованию выйти за пределы творчества одного автора и проследить воплощение этой идеи как в литературе, так и в жизни (так, обнаруживается общность уходов Ивана Грозного, Льва Толстого, Фомы Опискина и Степана Трофимовича Верховенского) [Виролайпен, 2003, с. 389-398, с. 445-455]. Архетип утраты как обретения порождает мифологему ухода, которая в литературе воплощается как перипетия ухода. Общее значение мифологемы связано с отказом от самотождественности, стремлением уйти «неизвестно куда» из места, связанного с прежним самоопределением, неясностью предстоящего пути, утратой всего для того, чтобы обрести все. В генезисе мифологемы М.Н. Виролайпен выделяет две составляющих. Одна из них восходит' к Новому Завету, призывающему оставить все и идти за Христом. Смысл такой ситуации сакральный -движение к Богу. На этой основе формируется житийный архетип, который

- Двенадцать.
- Мне тринадцать: я умру прежде. Вы похороните меня и будете с радостью ждать смерти, а я о вас буду моли ться в раю. Тело мое там сделается как из воску и будет прозрачно - и ваше тоже. Мы будем свя тыми - у нас будут белые, как снег, одежды» [Кущевский, 1984, с. 55-56).
Позднее у А.П. Чехова в рассказе «На страстной неделе» (1887) используется этот же ряд мотивов. Здесь комический потенциал ситуации, несоответствие реальных возможностей героя и его мечты, разворачивается в полной мере: «Придя домой, я, чтобы не видеть, как ужинают, поскорее ложусь в постель и, закрывши глаза, мечтаю о том, как хорошо было бы претерпеть мучения от какого-нибудь Ирода или Диоскора, жить в пустыне и, подобно старцу Серафиму, кормить медведей, жить в келии и пи таться одной просфорой, раздать имущество бедным, идти в Киев. Мне слышно, как в столовой накрывают па стол - это собираются ужинать; будут есть винегрет, пирожки с капустой и жареного судака. Как мне хочется есть! Я согласен терпеть всякие мучения, жить в пустыне без матери, кормить медведей из собственных рук, но только сначала съесть бы хоть один пирожок с капустой!» [Чехов, 1976, VI, с. 144). Как и в прочих аналогичных случаях (бегство в Америку, бегство в разбойники, желание уйти в монахи), с одной стороны, контрас!' между наивностью и слабостью героев и их великими целями служит источником комического, с другой - такая ситуация заключает в себе и оценку мира обыденности, в котором все героическое или необычное редуцируется до детской игры.
У П.Д. Боборыкина в романе «Василий Теркин» (1882) желание уйти в скит появляется для характеристики героини, происходящей из старообрядческой среды. При этом намерению мешает осуществиться не быстрая смена интересов, а полное уничтожение властями всех доступных скитов. Как и желание уйти в монастырь в раннем возрасте, этот мотив маркирует необычного человека с высокими нравственными требованиями. Основой этой личности является вообще желание служения, религиозная цель