Мотив границы в художественном сознании И.А. Гончарова

• Автор: Истомина, Елена Павловна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Ярославль
• Количество страниц: 213 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
ГЛАВА 1. Проблемно-методологическое обоснование понятия «граница» в
литературоведении
§1. Понятие «граница» в современном гуманитарном знании:
философский, культурологический и литературоведческий подходы
§2. Мотив и мотивный анализ в современном литературоведении
Г ЛАВА 2. Формирование семантики мотива границы в романе
И.А. Гончарова «Обыкновенная история»
§1. Оппозиция «провинция-столица» в романе «Обыкновенная история»
§2. Граница «я - мир» в романе «Обыкновенная история»
ГЛАВА 3. Семантическое наполнение мотива границы в книге очерков
путешествия И.А. Гончарова «Фрегат «Паллада»»
§1. Граница «русский мир» - «другой мир» в концепции очерков
путешествия «Фрегат «Паллада»»: бинарная картина мира
§2. Мотив границы в концепции «земной Вселенной» И.А. Гончарова:
семейно-возрастная модель мира
ГЛАВА 4. Семантическая амбивалентность мотива границы в романе И.А.
Гончарова «Обломов»
§1- Мотив границы в «Сне Обломова»: оппозиция «дом - антидом»
§2. Петербург в художественной модели мира романа: оппозиция
«дом - мир»
ГЛАВА 5. Семантическая трансформация мотива границы в романе
«Обрыв»
§ 1. Мотив границы в хронотопе романа: оппозиция «дом - мир»
§2. Граница «я - мир» в художественной концепции романа «Обрыв»
Заключение
Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ
В последние два десятилетия интерес к творчеству И.А. Гончарова заметно возрос как в России, так и у западных славистов. При этом все чаще высказывается мнение о загадочности и «закрытости» художественного мира писателя, о недопонимании особенностей этого мира как критикой, так и позднейшей филологической наукой. Как точно отмечает один из ведущих гончарововедов Л.С. Гейро, «лишь в самое последнее время были сделаны попытки уйти от понимания Гончарова преимущественно как обличителя «обломовщины» и <...> осмыслить его творческое наследие как явление исключительного эстетического, нравственного и философского масштаба» [36. С.84]. Все чаще от характеристики художественного метода, идейносодержательных аспектов прозы И.А. Гончарова исследователи переходят к постижению миропонимания писателя, особенностей его художественного сознания, которые претворяются в поэтике его произведений.
Разнополюсные оценки творчества И.А. Гончарова обнаружились сразу же после выхода в свет в 1847 году «Обыкновенной истории». В 40 - 70-х гг. XIX века критикам - В.Г. Белинскому, H.A. Добролюбову, A.B. Дружинину, A.A. Григорьеву - удалось приблизиться к постижению некоторых сущностных особенностей художественного мышления И.А. Гончарова. Вместе с тем в гончарововедении на многие годы утверждается тенденция осмысления творчества писателя через призму социальных идей.
На рубеже XIX - XX веков в работах Д.С. Мережковского, В.В. Розанова, И.Ф. Анненского, Ю. Айхенвальда явственно обозначился интерес к Гончарову-художнику, к вопросам его поэтики. Именно в рамках модернистской критики было подчеркнуто и доказано, что творчество Гончарова имеет художественно-философский характер.
В 30-50 гг. XX века литературоведы (Б.М. Энгельгардт, С.М. Петров,
А.П. Рыбасов) преимущественно акцентировали свое внимание на характеристике идейно-тематического содержания и системы образов

романов И.А. Гончарова. В 60 - 70-е годы XX века на пике возросшего интереса к творчеству романиста появились новые работы, представившие попытку целостного анализа творчества писателя (работы Ю.М. Лощица,
Н.И. Прудкова, А.Г. Цейтлина). Примечательно, что в исследованиях затрагиваются уже не только содержательные аспекты прозы И.А. Гончарова, но уделяется внимание и формально-художественной стороне произведений романиста.
В 80 - 90-е гг. XX века гончарововедение выходит на принципиально иной уровень осмысления художественного наследия романиста XIX века. В работах Е.А. Краснощековой В:И. Мельника, В.А. -Недзвецкого, М.В. Отрадина, О.Г. Постнова представлена попытка рассмотреть творчество писателя как самобытную художественную систему, этико-эстетический феномен, представляющий мировой научный интерес. Отчетливо обозначается тенденция к изучению все более частных сторон художественного мира И.А. Гончарова, а соответственно, и более детальному исследованию его произведений.
В 2000-е гг. устойчивое внимание сохраняется к таким аспектам творчества И.А. Гончарова, как поэтика, повествовательная структура, мотивная организация, приемы создания образной системы, мифопоэтическая основа произведений. В настоящее время творчество И.А. Гончарова находится в поле зрения ведущих гончарововедов: JI.C. Гейро,
Н.А. Гузь, H.JI. Ермолаевой, Е.А. Краснощековой, В.Н. Криволапова, Ю.В. Лебедева, Ю.М. Лощица, Е.И. Ляпушкиной, В.И. Мельника, В.А. Недзвецкого, Т.И. Орнатской, М.В. Отрадина, О.Г. Постнова, Н.Д. Старосельской, H.H. Старыгиной и др. исследователей, которые вводят в научный оборот неизвестные материалы и намечают продуктивные подходы к изучению наследия писателя. Дополнительным стимулом к всестороннему исследованию творчества И.А. Гончарова служит проведение юбилейных гончаровских конференций и издание материалов этих научных форумов.

(последний представляет собой «чужой» мир, насыщенный демонами и демонизмом), с маркированием реки как границы между мирами на суше и т.д. и т.п.» [100. С. 67]. Ученый акцентирует внимание на возможных вариациях границы в системе мифологического сюжета: земля — небо, земной мир - подводный мир, дом — лес и др.
Особое положение в мифологической пространственной модели занимает мотив пути, который, очевидно, следует рассматривать как динамическую реализацию границы. Путь - это то, что связывает самую отдаленную и труднодоступную периферию с высшей сакральной ценностью. Он включает в себя ряд как бы частных границ, субграниц. Наибольшая же опасность концентрируется при переходе главной границы, свидетельствующей о «кульминационном моменте пути», который приходится на стык двух по-разному устроенных «подпространств»[190.
С.239].
В.Н. Топоров отмечает, что достижение цели субъектом пути всегда влечет за собой повышение ранга в социально-мифологическом или сакральном статусе и сопряжено с риском и ситуацией выбора. М.Н. Виролайнен подчеркивает, что именно переход границы «свое — чужое» оказывается наиболее продуктивным в мифологическом сюжете: прохождение через границу ведет к возрождению, обретению нового статуса или новых благ [29. С. 56]. Таким образом, по мысли М.Н. Виролайнен, в разделенное™ пространства заключена динамика: только в пространстве, радикально разделенном на «это»’ и «иное», возможно движение сюжета и, соответственно, - движение времени, отмеченное сменой статусных состояний [29. С.56].
Таким образом, граница в мифологическом сюжете потенциально проницаема. Герой из мира, в котором находится сакральный центр, отправляется на периферию с остатками хаоса, в мир смерти с тем, чтобы, победив хтонические силы и освоив таким образом это «чужое» пространство, вернуться к центру - от смерти к жизни. Граница, которая