Трансформация сакральных жанров в творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой

• Автор: Овчинникова, Марина Николаевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Екатеринбург
• Количество страниц: 180 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Личность Е. Ю. Кузьминой-Караваевой в контексте религиозных и философских исканий рубежа веков

1Л. Становление творческой личности Е.Ю. Кузьминой-

Караваевой

1.2. «Предстояние» (от «Скифских черепков» к монашескому деланию)

1.3. «Монашество в миру» как модель жизни и

творчества

1.4. Образ лирической героини в стихотворениях 1930 - 1940-х гг

Глава 2. Сакральные жанры в поэтическом творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой в 1930-1940-е годы
2.1. Традиции псалма и их трансформация в творчестве
Е.Ю. Кузьминой-Караваевой
2.2. Стихотворения-молитвы «На смерть» в творчестве А. Блока, М. Цветаевой, Е. Гуро, Е.Ю. Кузьминой-Караваевой
2.3. Традиции и новаторство в поэзии, живописи и иконописи
Е. Ю. Кузьминой-Караваевой (матери Марии)
Глава 3. Трансформация житийного и мистериального канона в творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой
3.1. Жития в изводе Е.Ю. Кузьминой-Караваевой (Книга «Жатва Духа», 1927 г.)
3.2. Актуализация мистериального жанра в творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой в 1930-1940-гг
Заключение
Список использованной литературы Приложения

Введение
Несмотря на то, что феномен русской культуры конца XIX - начала XX вв., именуемый Серебряным веком, - явление достаточно изученное, открываются и возвращаются имена, которые ещё недавно были причислены ко второму и третьему эшелону поэтов и писателей рубежа веков. Нельзя по достоинству оценить русскую поэзию начала XX в., зная только А. Ахматову, А. Блока, Н. Гумилёва, О. Мандельштама, нужно иметь представление и о других авторах, творчество которых не пользуется широкой известностью, но которые внесли свой вклад в историю русской лирики.
К таким менее известным широкому читателю авторам «разломной эпохи» можно отнести Е.Ю. Кузьмину-Караваеву (Елизавету Пиленко, Е.Ю. Скобцову. Мать Марию), поэта, религиозного философа, публициста, художника, монахиню. По справедливому замечанию Д. Дюришина, «второстепенные писатели <...> часто гораздо более показательны, чем первостепенные, потому что они осуществляют преемственность межлитературных ценностей более прямолинейно» [43, с. 212]. Следовательно, без их произведений картину русской литературной жизни рубежа XIX - XX вв. едва ли можно назвать полной.
О людях, подобных Е.Ю. Кузьминой-Караваевой по разнообразию талантов, степени осмысления исторической действительности, кругозору, A.A. Блок писал: «Русскому художнику нельзя и не надо быть «специалистом». Писатель должен помнить о живописце, архитекторе, музыканте, тем более прозаик о поэте, и поэт о прозаике <...>. Так же, как неразлучимы в России живопись, музыка, проза, поэзия, неотлучимы от них и друг от друга - философия, религия, общественность, даже политика. Вместе они и образуют единый мощный поток, который несет на себе драгоценную ношу национальной культуры» [21, с. 175].
Открывая Международную конференцию (2011 г.) «Духовное
наследие матери Марии (Скобцовой). Настоящее и будущее церкви»,

посвящённую 120-летию со дня рождения Е.Ю. Кузьминой-Караваевой,
о. Георгий Кочетков, духовный попечитель Преображенского братства и ректор Свято-Филаретинского монастыря, отметил, что «память о матери Марии жива, а сама преподобномученица становится для нас, по мере того как мы знакомимся с её наследием, всё более близкой и дорогой: «Мать Мария для всех нас человек знаковый, она не просто осуществила своё служение, она открыла новые пути <...> она заново показала, что может сделать человек, настроенный жертвенно, действующий с большой любовью» [71]. По словам о. Георгия, «соединение всего лучшего, что было накоплено иноческой и монашеской традицией, созерцательной и деятельной, с современными потребностями жизни церкви и мира, этот новый синтез смогла осуществить мать Мария. Она была добрым плодом нашей русской истории, расцвела и открылась, находясь в особой атмосфере жизни - эмиграции <...>. Но она плоть от плоти русский человек, которым может гордиться русская церковь, без которого уже невозможно представить себе историю Православия XX века» [71].
«Мать Мария для XX в. — знаковая фигура, своего рода знамение времени, пророческое по своей природе. А пророчество, как известно, по своей сути есть творчество в чистом виде, характерный признак которого наряду с возвещением воли Божьей - новизна» [71], - так оценила творческую личность матери Марии магистр богословия из Свято-Филаретинского института Л.В. Крошкина.
Творчество Е.Ю. Кузьминой-Караваевой было несправедливо забыто, её книги убраны на дальние полки и в архивы. Во многом это произошло из-за яркой биографии неординарной личности, которая «затмила» славу поэта, художника. Членство в партии эсеров, дружба с поэтами, которых не жаловало советское литературоведение, - всё это повлияло на то, что творчество Е.Ю. Кузьминой-Караваевой заняло периферийные позиции. Можно говорить о том, что Е.Ю. Кузьмина-

единственным путём, уводящим от гибели, - «да отвергается себя, и возьмёт крест свой и идёт» [3, с. 438]:
О, племя роковое, нет пророчеств, -Лишь наша жизнь пророчит неустанно -И сроки близятся, - и дни короче
Приявший раб поёт Тебе: Осанна! [2, с. 175]
Перейти от интереса к прошлому в «Скифских черепках», к Библейской истории в «Руфи» и, наконец, к метаистории, от эмпиризма - к восприятию до-исторических оснований трагических событий современности можно, став другой личностью, для которой не существует непроницаемой перегородки между миром явлений и миром сущностей, миром физическим и метафизическим, земным и небесным. Новое зрение открывает для Е.Ю. Кузьминой-Караваевой монашеский постриг.
Книга «Стихи» (1937 г.) - это книга художника, вполне созревшего, обретшего прочные этические и эстетические ориентиры. Показательна жанровая палитра книги: поэтические молитвы, исповедь, проповедь. «Художник, возводящий в центр человеческой природы дар творчества, ищет его тайну во внутренней сущности человека. Ему важно понять загадку становления идеи, вынашивания образов и их воплощения в слове». [39, с. 95].
Стихотворения 1930-1940-х гг. дают читателю представление о сложном, подчас парадоксальном душевном опыте человека, для которого путь к Богу - не воспарение над мирским, а погружение в самый горький, нищенский, грязный быт сирых и отверженных:
Средь этой мертвенной пустыни Обугленную головню Я поливаю и храню.
Такой мой долг суровый ныне.
Сжав зубы, напряженно, бодро,
Как только опадает зной,