Образ героя-философа в русской литературе второй половины XVIII века: типология и поэтика

• Автор: Смирнова, Наталья Викторовна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Нижний Новгород
• Количество страниц: 190 с.

Содержание
Введение

Глава 1. Истоки формирования образа философа в русской литературе XVIII века

1.1. Герой-философ в культурно-историческом пространстве эпохи Просвещения

1.1.1. Разночинцы в Российской империи XVIII века

1.1.2. Феномен философа-разночинца в общественной жизни России второй половины XVIII века
1.2. Образ философа-разночинца в романе A.B. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества» (1799-1801)

1.3. Итоги главы

Глава 2. Типология образа героя-философа в русской литературе второй половины XVIII века
2.1. Специфика воплощения образа дворянина-философа в литературе второй половины XVIII века
2.2. Специфика воплощения образа философа-разночинца в литературе второй половины XVIII века
2.2.1. Архетипическая основа образа разночинца-философа в романе А.Е. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества»
2.3. Итоги главы
Глава 3. Типология образа героини-философа в русской литературе второй половины XVIII века
3.1. Екатерина II как ключевой образ героини-«философки» в литературе второй половины XVIII века
3.2. Образ идеальной героини-«философки» в комедии Д.И. Фонвизина «Недоросль» (1782)
3.3. Образ идеальной героини-«философки» в романе «Неонила, или Распутная дщерь» (1794)
3.4. Стихийная «философка» в романе М.Д. Чулкова «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины» (1770)
3.5. Итоги главы
Заключение
Библиография

Введение
Исследование посвящено анализу героя-философа в литературном процессе второй половины XVIII столетия. Типология персонажей в отечественной литературе эпохи Просвещения, как и в литературе европейского Просвещения, с одной стороны, весьма статична и определяется доминирующей литературно-эстетической моделью времени. С другой стороны, каждая национальная литература порождает внутри литературного процесса свои специфические особенности, в том числе и в области построения образа-персонажа.
В диссертации мы обращаемся к репрезентативному для русской литературы XVIII века персонажу - герою-философу. Он присутствует в значительном количестве источников русской литературы названного периода, отражает не только собственно литературную, но и культурно-историческую ситуацию анализируемого нами периода. Обращение к исследованию подобного персонажа/героя позволяет не только расширить представление о специфике развития образной системы второй половины XVIII столетия, но и выявить некоторые истоки дальнейшего развития отечественного литературного процесса, в котором проблема философствования и героя-философа заняла, по нашим представлениям, одно из важных мест. Герой-философ (герой-вольтерьянец, просветитель-аристократ), репрезентирующий персонажную систему русской литературы второй половины XVIII столетия, стал предшественником знакового для литературы второй половины XIX века героя-идеолога, героя-нигилиста. Рассмотрение этих героев как родственных друг другу было продиктовано и устоявшейся традицией: считать вольтерьянцев и нигилистов явлениями одного порядка.
Б. Башилов, ссылаясь на статью С. Франка «Религиозно-исторический смысл русской революции», отмечал: «Исторические истоки русского нигилизма восходят к вольнодумному кружку вельмож Екатерины II... Ведь именно вольнодумное «вольтерьянство» дворянства посеяло первые семена нигилизма в России и корни от них постепенно проходили во все более глубо-
кие слои русской почвы, захватив во второй половине XIX века разночинцев»1.
В XX веке философ В. Зеньковский, рассуждая об особенностях русского нигилизма, находил его первоисточник в вольтерьянстве, ознаменовавшем XVIII век: «То, что можно назвать «русским вольтерьянством» и в чем надо различать скептицизм и вольнодумство от более серьезного вольтерьянства. Термин этот, утвердившийся в русской литературе (в жизни), очень недостаточно и односторонне выражает сущность этого течения, из которого впоследствии оформился как идейный радикализм, так и существенно отличный от него «нигилизм»2.
Таким образом, признанная исследователями общность философских истоков вольтерьянства и нигилизма стала одной из причин рассмотрении! ге-роя-вольтерьянца и героя-нигилиста как персонажей, находящихся на одном поле развития русской литературной традиции.
Определенное сходство наблюдается и в развитии литературных образов вольтерьянца XVIII века и нигилиста XIX столетия. В литературном процессе второй половины XVIII века рядом с героем-вольтерьянцем из эссе Ф.И. Дмитриева-Мамонова соседствует часто непоследовательный в своем философствовании Петр Развратин (роман А.Е. Измайлова «Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества»). Идеи убежденного отрицателя Евгения Базарова (И.С. Тургенев «Отцы и дети», 1862) приобретают искаженную, травестированную форму в словах и поступках Марка Волохова (И.А. Гончаров «Обрыв», 1869). Своеобразной кульминационной точкой художественного воплощения нигилистической идеологии мыслится появление Родиона Раскольникова (Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание», 1866). Траектория развития образа подсвечена возникновением антинигили-стического романа (Н.С. Лесков «Некуда», 1862), в котором «тема нигилизма» приобрела сатирически заостренный характер и представала «как растление
1 Цит. по: Башилов Б. Масонство и русская интеллигенция // Башилов Б. Масонство и русская интеллигенция. - Буэнос-Айрес: Русь, 1950. - С. 93.
2 Зеньковский В. История русской философии: В 2 т. - Париж, 1948. - Т.1. - С. 85.
грабил день и ночь. / Живот его остался весь на рыне, /Однако, деньги все досталися ей в скрыне»50.
Однако в конце XVIII века образ разночинца в художественном сознании качественно меняется, чему способствуют реалии русской общественной жизни.
Разночинец принимает активное участие в жизни государства, оформляется общественная позиция выходцев разночинного сословия. Именно герой-разночинец оказывается восприимчив к просветительской идеологии, активно пропагандирует ее. Уже в конце XVIII века культурная жизнь в большей степени была сосредоточена в кругу людей, имеющих третьесословное происхождение.
Так, например, в Нижегородской губернии представители разночинного сословия поэт-радищевец Савва Москотильников, стихотворцы Н.М. Веревкин, С.И. Иванов, С.Б. Боровский, Н.С. Ильинский, чиновник Псковского наместничества, объединились в «Нижегородский литературный кружок»51. Савва Москотильников с друзьями даже задумывал выпускать рукописный еженедельник под названием «Провинциальный зритель».
Показательной для эпохи Просвещения стала деятельность сына священника Я.В. Орлова. Деятельная активностьЯ.В. Орлова находила применение во многих сферах жизни, и это одна из примет жизнестроительства сословия просвещенных разночинцев. Стремление к энциклопедичности знаний стало характерным для молодых людей того периода. Популярность Я.В. Орлова возрастала благодаря выступлениям в Дворянском собрании, где устраивались совместные чтения книг и журналов, обсуждали и спорили о прочитанном. К тому же Орлов оказался не только одаренным поэтом, он откликался своими виршами на злободневные события города.
50 Сумароков А.П. Трудолюбивая пчела. 1759. - С. 478.
51 См.: Галай Ю. Книжный Нижний. -Н.Новгород: Книга. 2007. - С. 29.