Научно-художественный синтез в рассказах И.А. Ефремова 1940-х гг.

• Автор: Мызникова, Екатерина Андреевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Барнаул
• Количество страниц: 172 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава Е ФИЛОСОФСКО-ЭСТЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА МИРОВОЗЗРЕНИЯ И. ЕФРЕМОВА И ЕЁ РЕАЛИЗАЦИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТВОРЧЕСТВЕ
1.1 Традиция научно-фантастической литературы начала—-середины XX века
1.2 И. Ефремов — палеонтолог и фантаст
1.3. Лаборатория художественного замысла:
к истории создания произведений И. Ефремова
1.4. Рассказы И. Ефремова в критике 1940—1950-х годов
Глава 2. НАУЧНО-ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СИНТЕЗ В РАССКАЗАХ И. ЕФРЕМОВА
2.1. Пространственно-временная организация
рассказов И. Ефремова
2.1.1. Специфика хронотопа в сборнике «Пять румбов»
2.1.2. Эффект «остановленного времени»
2.1.3. Приём ретардации
2.2. Научно-художественный инструментарий
в рассказах И. Ефремова
2.2.1. Структурно-семиотический механизм
рассказа «Встреча над Тускаророй»
2.2.2. Оптическая аналогия как композиционный принцип рассказа «Озеро горных духов»
2.3. Идея совершенства и её воплощение
в творчестве И. Ефремова
2.3.1. Нуль как символ совершенства
в художественном мире И. Ефремова

2.3.2. «Катти Сарк»: идея совершенства
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Научная фантастика традиционно рассматривается как магистральный жанр массовой литературы, и по этой причине она достаточно долго испытывала на себе недоверчивое отношение официального литературоведения1. Советская научная фантастика в этом смысле отмечена особой спецификой: положение между искусством и наукой, возможность объединения двух начал предопределили то, что она стала инструментом пропаганды и испытала на себе давление политической идеологии. Творчество И. Ефремова, с одной стороны, всегда находилось в центре идеологических споров о жанре научной фантастики и его роли в деле воспитания нового человека советского образца. С другой стороны, существует достаточно доказательств тому, что оно не превратилось в поделку и не стало пропагандистским трюком, но представляет целостную картину, в которую во-первых, входит поиск нового типа рациональности, объединяющего разумность и эмоциональность, рациональное и иррациональное, выразимое и невыразимое, во-вторых, осуществляется решение широкого спектра взаимосвязанных вопросов об отношениях между наукой и искусством — традиционном объекте философского анализа, облаченном в художественную форму.
В данном исследовании не ставится вопрос принадлежности творчества И. Ефремова, и без того находящегося в «паутине стереотипов» (Л. Ееллер), к жанру массовой литературы, поскольку это потребует детализации и расширения предмета исследования. Однако отметим, что массовая литература имеет, как минимум, две диаметрально противоположных разновидности: «одноразовая литература» и произведения, если не вечно, то долго живущие в читательской среде. И. Ефремова в этом смысле без преувеличения можно отнести к числу крайне удачливых
В настоящее время наблюдается активизация научного интереса к феномену массовой литературы, основанного на понимании литературного процесса как многоуровневого и полифоничного (см., например, [Плетнёва 2003], [Черняк 2005], [Агафонова 2005], [Щировская 2006] и др.).

medal» («Другая сторона медали») является важным дополнительным источником информации как о научном, так и о художественном наследии Ефремова. Название книги родилось из дискуссии между учёными, которой посвящена отдельная, двенадцатая глава. Во многом эта дискуссия касалась проблемы эволюции и сопутствующих ей понятий, в частности, речь шла о понимании диалектического материализма— условно, «двух сторон одной медали». И. Ефремов говорил о себе как о человеке, стоящем на позиции диалектического материализма. Правда, при этом он выступал против понимания этого учения советской наукой: «Возьму на себя дерзость сказать, кажется, только я стараюсь объяснить ортогенетический путь эволюции в диалектическом смысле. Остальные открыто игнорировали такое предприятие и упоминали "диалектический материализм" только как общее "Слово"» [Переписка 1994: 184]. Негодование И. Ефремова связано с тем, что советская наука догматична, построена на формальной, линейной логике, что, по его мнению, приводит к ограниченному пониманию явлений или не приводит вовсе: «Мы тонем в глубоком океане фактов и экспериментов, и гордая башня науки всё более и более становится похожей на Вавилонскую. Постепенно разрушаемую изнутри полным невежеством самих учёных — 240000 брошюр по химическим наукам каждый год, 90000 — в физических и т.д., и число их стремительно нарастает! Мы — последние учёные в старом добром смысле этого слова» [Переписка 1994: 186].
И. Ефремов утверждал, что диалектический ход мысли непременно должен включать исторические аспекты всех событий, поэтому именно в том состоит отличие и, вместе с тем, достоинство палеонтологических и геологических исследований, что они являются более диалектичными, чем другие науки, без исторического базиса.
При употреблении термина «диалектический материализм» И. Ефремов
встречается следующее: «Пуст:, Вас не смущает доморощенное заклеивание конверта — я о некоторых случаях переклеиваю их, так как в целях перлюстративных или еще там каких они едва склеены.<...>Как Вам нравится из Тютчева: "Слуга влиятельных господ,//с какой отвагой благородной//Громите речыо вы свободной/УВсех тех, кому зажали рот!" Как это верно!» [Переписка 1994: 146].