"Лермонтовский человек" как философский и социокультурный феномен в русской литературе первой половины 1830-х годов

• Автор: Милованова, Татьяна Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 315 с.

Оглавление
Введение
Глава I. Лермонтовское время: постановка проблемы личности
1. Личность Лермонтова в осознании современников
2. Представления о человеке в 1830-е гг. «Лермонтовский человек» в жизни и в литературе
2.1. Философские представления о человеке
2.2. Философичность литературы
2.3. Типология «лермонтовского человека» в журнальной и альманашной литературе конца 20-х — начала 30-х гг
Глава II. Личность Лермонтова: проблемы духовно-нравственного становления
1. 1828 год — первые поэтические опыты
2. 1829 год — острое ощущение своего одиночества: «мир во зле лежит»
3. 1830-1831 гг. —поиск собственного «я» и новых творческих форм
3.1. Самоанализ: «Я молод; но кипят на сердце звуки...»
3.2. Поиск гармонии. Стихотворение «Ангел»
3.3. Гении и злодеи в творчестве Лермонтова 1830-1831 гг
3.4. Исповеди «лермонтовского человека» в поэмах
3.5. Славянский характер в творчестве Лермонтова
3.6. Первые драматические опыты: «люди и страсти»
3.7. Стихотворение «1831-го июня 11 дня» — своеобразный итог всех размышлений и переживаний Лермонтова в 1830-1831 гг
4. 1832 год — развитие концепции человека
5. 1833-1834 годы — переоценка героя. Решение этических вопросов
Глава III. «Лермонтовский человек» и «байронический герой»: переосмысление на русской почве
1. Лермонтов и Байрон: история изучения проблемы
2. Личность Байрона: черты сходства и различия с личностью Лермонтова
3. Поэтика Байрона и Лермонтова: интертекстуальные связи
Заключение
Библиография
Приложение
Приложение

Введение
В истории изучения творчества Лермонтова важное место занимает вопрос о соотношении автора, его героя и времени. Для начала нужно определить, что понимается под временем Лермонтова. Это не только те годы, когда поэт получил известность и публиковался в журналах, т. е. нельзя назвать лермонтовским временем лишь конец 1830-х - начало 1840-х гг. Формирование творческой личности Лермонтова началось гораздо раньше, а его влияние на русскую литературу не закончилось после его смерти в 1841 г., так что вполне справедливо назвать лермонтовским временем не несколько лет (например, с 1837 по 1841 годы), а весь период 1830 - начала 1840 гг. Надо отметить, что 1830-е годы — «золотой век» русской литературы, время Пушкина, Жуковского, Баратынского, время расцвета русского романтизма и активного развития реализма.
Насколько близок Лермонтову его герой и насколько этот герой отражает свое время — вот проблема, которая была поднята еще в XIX веке. Зачастую Лермонтова чуть ли не прямо отождествляли с его героем — Печориным. Показательна в этом отношении статья С.А. Бурачека о романе «Герой нашего времени» — «Разговор в гостиной» (1841). Ее автор, хоть и не пишет прямо, что Лермонтов изобразил себя в Печорине, однако постоянно замечает вскользь, как бы между прочим, что автор и герой — одно лицо: «Всего этого слишком достаточно, чтобы угодить вкусу "героев нашего времени", но в то же время для человека здравомыслящего, т. е. для профана в современном героизме, слишком неотрадно: от души жалеешь, зачем Печорин, настоящий автор книги (курсив мой — Т.М.), так во зло употребил прекрасные свои дарования, единственно из-за грошовой подачки — похвалы людей, зевающих от пустоты головной, душевной и сердечной»1. Или: «Штабс-капитан, говорит автор, т. е. сам же
1 Бурачек С.А. Герой нашего времени. М. Лермантов. Две части. (Разговор в гостиной). // Маяк современного просвещения и образованности. Труды ученых и литераторов русских и иностранных. Редакторы П. Корсаков и С. Бурачек. — СПб.: В типографии Императорской Академии Наук, 1840. — Часть IV. — С.
герой Печорин, (курсив мой — Т.М.) не понял этих тонкостей...»2. С.А. Бурачек идет и дальше, утверждая, что все героя романа, кроме Максима Максимыча, являются alter ego самого Лермонтова: «При оптическом разнообразии, все отлиты в одну форму, — самого автора Печорина, генерал-героя, и замаскированы кто в мундир, кто в юбку, в шинель, а присмотритесь: все на одно лице и все — казарменные прапорщики, не перебесившиеся. Добрый пучок розог — и все рукой бы сняло!»3
По мнению С.А. Бурачека, такие герои не могут служить отражением мыслей и чувств своей эпохи, поскольку они для русской действительности являются чужими, неестественными, их страдания надуманны: «Это все вымышленное самим Печориным для "вящего эффекта": в натуре этакие бесчувственные, бессовестные люди невозможны»4, «решительно все несносны, потому что поддельны, утрированы»5. Лермонтов, с точки зрения С.А. Бурачека, заимствовал героев и ситуации не из реальной жизни, а из литературы, причем не самой лучшей: «Все это практически почерпнуто в современных образцах легкого чтения»6.
Нечего и говорить, что такая оценка Лермонтова была несправедлива. Почти сразу же Ф.В. Булгарин напечатал свою статью, где опровергал утверждения С.А. Бурачека и говорил о полезности, нужности такого романа, разоблачающего (а вовсе не возвеличивающего, как утверждалось в «Разговоре в гостиной») пороки «героев времени».
Однако при всей несправедливости утверждений С.А. Бурачека, в них есть и рациональное зерно7. Герои Лермонтова действительно близки ему самому, и он передавал им волновавшие его мысли и чувства, а порой наделял
210-219,—С. 211.
2 Бурачек С.А. Цит. соч. С. 212.
3 Там же. С. 217.
4 Там же.
5 Там же. С. 216.
6 Там же. С. 217.
7 Подробнее о месте журнала «Маяк» в литературной жизни 1840-х гг. см.: Мехгиев Б.Г. Журнал «Маяк»: духовная оппозиция эстетическим идеям журналистики 1840-х гг. и романтизму М. Ю. Лермонтова. — Хабаровск: Изд-во Хабаровск, гос. пед. ун-та, 2004.

3. Благодаря микроанализу юношеских произведений Лермонтова впервые создана периодизация его раннего творчества. Лермонтов меняется на протяжении 1828-1834 гг., и периодизация позволяет выявить динамику внутреннего мира поэта. Развитие творчества раннего Лермонтова свидетельствует о глубоком взаимодействии субъективного и объективного. Стремление к объективности усиливает интерес к «другому человеку», к религиозным душевным переживаниям, к народности.
4. Рассмотрение истории изучения байронизма в России, у Лермонтова в частности, позволяет увидеть динамику этой проблемы: влияние Байрона на Лермонтова то преувеличивалось, то почти полностью отрицалось, теперь же основное внимание сосредоточено на изучении поэтики и обнаружении сближений в этой области. Знакомство с работой современного зарубежного исследователя Дж. Макганна и собственный (автором диссертации) перевод фрагмента его книги78 позволяют уточнить и обновить понимание «байронизма» Лермонтова. Рассмотрение «байроновского героя» как человека в маске не подходит лермонтовскому лирическому самовыражению.
5. «Лермонтовский человек» — нравственно небезупречная личность, но глубокая, содержательная, волнующая других людей, заставляющая их разгадывать ее феномен.
Научное и прикладное значение диссертационного исследования. Автор диссертации принимала участие в исследовании «Религиозно-этический и философский потенциал поэзии М.Ю. Лермонтова» (ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг., ГК №2406 от 18 ноября 2010 г.). Значение исследования определяется необходимостью изучения личности и творчества Лермонтова как феномена, порожденного духовно-культурной жизнью его времени. Изучение проблемы
78 См. Приложение 2 к диссертации, с. 292.