Роман "Москва" в поэтической системе Андрея Белого

• Автор: Шарапенкова, Наталья Геннадьевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Архангельск
• Количество страниц: 322 с.

Оглавление
ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ГОРОД КАК ТЕКСТ

1.1. Теоретико-методологические основы Петербургского и Московского

текстов русской литературы

1. 2. Формирование Московского текста Андрея Белого

ГЛАВА 2. КОНЦЕПЦИЯ ГОРОДА В ТВОРЧЕСТВЕ АНДРЕЯ БЕЛОГО

2.1. «Москва» и «Петербург» как составные части поэтической системы художника

2.2. Авторская специфика в изображении городского пространства и времени в романе «Москва»

2.3. Онейрическое пространство романа «Москва»

ГЛАВА 3. ПОЭТИКА РОМАНА «МОСКВА»
3.1. Ветхозаветные и евангельские мотивы
3.2. Антропософия в мотивной структуре романа
3.3. Приемы создания образа демонического героя
3.4. Поэтика имени героев романа «Москва»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

ВВЕДЕНИЕ
Андрей Белый (Б. Н. Бугаев) - поэт, писатель, мыслитель, идеолог символизма, новатор в области формы, языка и ритма. Отечественная и западная филологическая наука с именем художника-новатора связывает появление новой поэтики, нового языка, новых тем в искусстве XX века и в конечном итоге нового типа художественного мышления. Важным итогом завершающего периода творчества писателя (20-30-е гг. XX в.) является урбанистический роман «Москва», экспериментальный как по языку, ритму, типу повествования, так и по воплощенным в нем образам, идеям, темам.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью определения новых подходов к природе текста романа «Москва» (1926-1932 гг.) и выявления системности его поэтики. Представляется актуальным исследовать эстетические открытия, новаторские приемы писателя в области проблематики, мотивной структуры, а также особенности воплощения городского пространства в романе «Москва», входящего в Московский текст русской литературы XX века.
Степень изученности темы. Роман «Москва» недостаточно изучен в отечественной и зарубежной филологии и подчас понимается «как темный, загадочный текст, который не поддается расшифровке»1. За рубежом исследовательский интерес к творчеству Андрея Белого достиг своего апогея в 60-80-е гг. XX в. В этот период издавались художественные произведения и воспоминания писателя, вышли в свет концептуальные работы ведущих западных ученых (Ж. Нива, Н. Нильссон, М. Юнггрен, Т. Байер, Дж. Элсворд, О. Мюллер-Кук, Вл. Александров, Дж. Малмстад, JI. Силард, Й. Хольтхузен, М. Карлсон, Р. Петерсон, Т. Николеску, Ф. Козлик, Дж. Яначек, П. Песонен). В 1984 г. в Милане проводился первый Международный симпозиум, посвященный творчеству Андрея Белого, и по его итогам был выпущен том «Andrej Belyj: Pro et Contra» (1987).
1 Баак Й. ван. Белый-антрополог: о поэтике Андрея Белого с когнитивной точки зрения // Миры Андрея Белого. - Белград; Москва, 20II. — С. 746.

В 70-е гг. XX в. вышли работы ученых, посвященные мотивной структуре, языку и ритмической организации текста романа «Москва».
О. Мюллер-Кук (США) одной из первых приступила к изучению романа «Москва», к тому времени еще не переизданному в России. Исследовательница выявила интертекстуальные связи романа со «Страшной местью» Н. Гоголя, «Робертом Майером» Е. Замятина, сюжетообразующую роль мотива глаза («Ocular Motifs»)2. Дж. Яначек указал на виртуозное владение писателем в романе «Маски» (второй том «Москвы») пунктуационными знаками и выявил особую ритмическую и графическую организацию текста3. Отдельной темой исследований стало антропософское прочтение произведений писателя. Так, Ф. Козлик в своем трехтомном исследовании прослеживает путь героев «Серебряного голубя», «Петербурга», «Москвы», рассматривая его как постепенное восхождение к высшему запредельному миру в духе антропософского учения Р. Штайнера4.
Западная наука развивала следующие темы исследования творчества Андрея Белого: влияние антропософии Р. Штайнера5 (Ф. Козлик, А. Хёниг, И. Хольтхузен, X. Шталь), история создания текста, автобиографическое и психоаналитическое толкование «Петербурга» (К. Мочульский, М. Юнггрен), историософия, архитектоника, интертекстуальные связи с произведениями классической русской литературы, прием игры с сюжетами А. Пушкина,
Н. Гоголя, Ф. Достоевского в романе «Петербург» (Вл. Александров, Ж. Нива, JI. Силард, М. Карлсон, А. Штейнберг), типологические связи поэтики Андрея Белого с модернизмом XX века (Р. Вебер, Вл. Александров, Л. Силард,
2 Cooke Olga М. The Muscovite King Lear: Ocular Motifs in Andrei Belyi's 'Moscow' Novels," Canadian Review of Comparative Literature. - Vol. XIX. - No. 4 (December 1992).
Janecek G. Rhythm in prose: The special case of Bely // Andrey Bely: A critical review. Lexington. Univ. of Kentucky press, 1978.
4Kozlik F. L'influence de Г anthroposophie sur 1’ouerve d' Andrey Belyj. - Vol. 3. - Frankfurt a М., 1981.
5 В русском культурном пространстве имеются два вида прочтения и написания фамилии ученого-антропософа. Это связано с транскрипцией (Штайнер) и транслитерацией (Штейнер). Мы в работе придерживаемся варианта «Штайнер», который совпадает с немецким звучанием фамилии. В цитатах остается тот вариант фамилии, который в них и приведен.

заложили основы изучения сверхтекстов (в современной транскрипции). Возвращенные в научный обиход труды Н. П. Анциферова вызвали исследовательский резонанс и породили целую методологическую систему для анализа городского пространства.
Попытки обозначить контуры, структуру, основные темы и мотивы данной категории предпринимались рядом исследователей. Эвристичность предложенных Н. П. Анциферовым методов подтверждается Международной конференцией «Первые московские Анциферовские чтения», прошедшей в ИМЛИ в 2012 г.
В рамках конференции с опорой на концепцию урбанизма ученого поднимались темы, связанные с московским (Ф. С. Капица), северным (Е. К. Созина, Е. Ш. Галимова), карельским (Е. И. Маркова), сибирским (Н. В. Ковтун), кижским (Н. Л. Шилова) текстами литературы.
Московский текст русской литературы стал предметом интерпретаций на Международной конференции «Москва в русской и мировой литературе» (ИМЛИ, 2010 г.) и на заседаниях научных семинаров «Москва и московский текст в русской литературе» (МГПУ, с 2004 по 2013 г.).
К настоящему времени утвердилась теория соположенности Петербургского и Московского городских текстов.
Существование Московского текста русской литературы восходит к выдвинутой В. Н. Топоровым теории бытования в сознании человека (читателя, художника-творца) сверхтекста, получившего именование Петербургского текста русской литературы. Ученый считает сравнительный Петербургско-московский подтекст («суб-текст») своеобразным «приложением к “петербургскому тексту”»95.
К настоящему времени дефиниция «Московский текст русской литературы» в филологии является дискуссионной. Так, Н. Е. Меднис отмечает, что древняя столица породила большое количество художественных и публицистических текстов, но все они «не обладают той степенью внутренней
95 Топоров В. Н. Петербургский текст русской литературы. - С. 74.