Художественное своеобразие романной прозы Д. Липскерова 1990-х-начала 2000-х гг.

• Автор: Махрова, Галина Александровна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 202 с.

Содержание
Введение
1. Роман «Сорок лет Чанчжоэ» в контексте творчества Дм. 21 Липскерова 1990-х гг.
1.1 Генезис поэтики творчества Дм. Липскерова и романа «Сорок 21 лет Чанчжоэ»: абсурдистская традиция Д. Хармса
1.2 Специфика переосмысления маркесовской хронотопической 49 модели («Сто лет одиночества») в романе «Сорок лет Чанчжоэ»
2. Своеобразие романов Дм. Липскерова начала 2000-х гг.
2.1. Интертекстуальное поле романов Д. Липскерова «Последний 76 сон разума» и «Леонид обязательно умрет»
2.2 Апокалиптический код романа «Родичи»
2.3 Мифологические контексты романов Дм. Липскерова 117 начала 2000-х гг.
3. «Всякий капитан - примадонна» в контексте эволюции 133 романной прозы писателя 2000-х гг.
3.1. Специфика философского осмысления реальности в романе 134 «Всякий капитан - примадонна»
3.2. Онтологическое одиночество героя и экзистенциальная 161 концепция бытия в романе «Всякий капитан - примадонна»
Заключение
Список использованных источников

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Отечественная проза рубежа ХХ-ХХ1 вв. - сложное, разнообразное и динамически развивающееся явление. Несмотря па многообразие имен, направлении, форм выражения авторского миропонимания и мировидения в этом огромном культурно-эстетическом пространстве отчетливо просматриваются общие тенденции -экспериментирование с элементами формы и содержания художественного произведения, нарративное экспериментаторство, виртуозная игра со временем и пространством, расширение жанровых границ. Особое место в современном литературном процессе занимает творчество Дмитрия Липскерова - прозаика, драматурга, соучредителя премии «Неформат», основателя и сопредседателя попечительского совета Международной некоммерческой литературной премии «Дебют» (1998), номинанта «Букеровской премии». Как справедливо отмечает О. Славникова, Дм. Липскеров - «пожалуй, самый заметный на сегодня автор свободных фантасмагорий. <...> Для этого писателя характерно сочетание изобильной фантазии с жестким “рацио” экспериментатора» [193]. В продолжение мысли исследовательницы добавим, романам Липскерова, действительно, свойственны многослойность повествования, выстраивание разнообразных интертекстуальных моделей, создание синтетических жанровых структур, и это заметно расширяет жанровый спектр и нарративный диапазон современной отечественной прозы. Актуальность предлагаемого исследования заключается в том, что изучение художественного своеобразия романного творчества Дм. Липскерова 1990-х-начала 2000-х гг., особенностей проблематики и поэтики значительно углубляет представление как о творчестве самого писателя, так и об основных тенденциях развития отечественной прозы 90-х гг. ХХ-начала XXI в., что позволяет дополнить картину развития отечественной словесности этого периода в целом.

В литературу Дм. Липскеров вошел как драматург - его пьеса «Школа для эмигрантов» в 1988 г. была поставлена на сцене Московского театра им. Ленинского комсомола. В 1989 г. Дм. Липскеров избран членом Союза писателей СССР, продолжая работать для театра, причем его драма «Река на асфальте», поставленная в Театре-студии под управлением О. Табакова, становится лауреатом Всесоюзного конкурса «Лучшая пьеса о современной молодежи». Однако широкую известность Липскеров обретает в качестве прозаика в 1996 г. после публикации в «Новом мире» его первого романа «Сорок летЧанчжоэ», вошедшего в вЬоЛ-лист Букеровской премии.
Степень научной разработанности проблемы. Проза и драматические произведения писателя становятся предметом исследования в ряде литературоведческих и литературно-критических работ с середины 1990-х гг. Причём, с момента выхода в свет первого романа критики, прежде всего, обратили внимание на сюжетно-тематическую взаимосвязь романа Дм. Липскерова «Сорок лет Чанчжоэ» с романом «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса. Именно этот аспект, а также явственно узнаваемые приемы магического реализма в романе явились главной темой обсуждения в «толстожурнальной» критике [см.: 120, 121, 192]. Заметим, что в последствие ни один роман прозаика не вызывал столь пристального исследовательского внимания. По замечанию О. Славниковой, «<...> идея романа Дмитрия Липскерова уже давно носилась в воздухе, прообраз его витал в умах, еще не будучи осуществленным. Пример Габриэля Гарсиа Маркеса, создавшего город-призрак Макондо, погруженный в столетний сон о себе самом, не мог не быть заразителен для российских литераторов. Видимо, наш обширный и сонный воздух, в любое время чреватый бурей и катастрофой, имеет нечто общее с воздухом Латинской Америки» [192, с. 186]. Особое внимание О. А. Славникова, равно как и И. В. Калита,
А. Латынина, Т. Г. Прохорова, уделяет «параллельным» местам романов Дм. Липскерова и Г. Маркеса, очевидным «созвучиям» временной организации текста: «Время и здесь, и там идет по закону песочных часов:

«Александре. Ты, Хатдам, теперь должен не о Наташе думать, а о мире. Мир сошел с рельс и стал нетрудоспособен. Нормальных мужчин мало осталось. Думай о страждущих и больных. И сдери ты в конце концов эти картинки с печи! Они теперь неактуальны! / Пауза. / Хатдам встает, направляется к печи, срывает картинку с изображением Эсмеральды и Квазимодо» [1, с. 115].
Встречаются в тексте Дм. Липскерова и аллюзии на классические произведения русской литературы: на повесть Н.М. Карамзина «Бедная Лиза» («А она вчера... Бедная... Соня будет рада. Я люблю, когда Соня рада»), роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» («Что с миром будет? Куда идем?»).
При этом, как мы отмечали, драматургия Дм. Липскерова продолжает традиции «театра Хармса». Общность просматривается в использовании определенных художественных приемов, к которым можно отнести, во-первых, элементы буффонады в действии, трюковость, неожиданную смену событий. Так, например, в «Елизавете Бам» Д. Хармса пришедшие арестовывать главную героиню Петр Николаевич и Иван Иванович начинают показывать цирковые фокусы и сами «превращаются» в циркачей: «Петр Николаевич: Елизавета Бам, Вы не смеете так говорить. / Елизавета Бам: Почему? / Петр Николаевич: Потому что Вы лишены всякого голоса. Вы совершили гнусное преступление. Не Вам говорить мне дерзости. Вы -преступница! / Елизавета Бам: Почему? / Петр Николаевич: Что почему? / Елизавета Бам: Почему я преступница? / Петр Николаевич: Потому что Вы лишены всякого голоса. / Иван Иванович: Лишены всякого голоса. / Елизавета Бам: А я не лишена. Вы можете проверить по часам. / Петр Николаевич: До этого дело не дойдет. Я у дверей расставил стражу, и при малейшем толчке Иван Иванович икнет в сторону. / Елизавета Бам: Покажите. Пожалуйста, покажите. / Петр Николаевич: Ну, смотрите. Предлагаю отвернуться. Раз, два, три. (Толкает тумбу.) / Елизавета Бам: Еще раз, пожалуйста! Как это вы делаете? /Петр Николаевич: Очень просто. Иван Иванович, покажите. / Иван Иванович: С удовольствием. / Елизавета