Драма для подростков и юношества школы Коляды в аспекте отечественной и европейской традиций

• Автор: Щербакова, Надежда Сергеевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 182 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМЫ ПОДРОСТКОВ И ЮНОШЕСТВА В КЛАССИКЕ XX ВЕКА. ГЕРОЙ, КОНФЛИКТ
§1.1. Становление русской драмы для подростков и юношества
§1.2 Школьная драма в XX веке: доминантные тенденции становления и развития
§1.3. Социально-психологическое направление в драматургии для подростков и юношества: А.Н. Арбузов, B.C. Розов, В.Ф. Панова
ГЛАВА И. ПРИНЦИПЫ НАСЛЕДОВАНИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ И ЕВРОПЕЙСКОЙ ТРАДИЦИЙ В ПОДРОСТКОВОЙ ДРАМЕ ШКОЛЫ КОЛЯДЫ
§2.1. Западноевропейская молодежная драма 90-х годов. Традиции направления «In-yer-face-Theatre» и советской классики в школе Коляды
§2.2. Религиозно-философское направление в подростковой европейской драме и в школе Коляды
§2.3. Отечественная традиция социально-психологического направления 1960 - 1970-х годов в подростковой драме школы Коляды
§2.4. Драматические сказки школы Коляды
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Художественные произведения
2. Словари
3. Учебники, учебный пособия, монографии, статьи в сборниках научных трудов
4. Труды по философии и религии
5. Авторефераты и диссертации
6. Статьи в периодических изданиях и интервью

ВВЕДЕНИЕ
Драматургия для подростков и юношества, несмотря на традиционно сложившееся ее периферийное положение по отношению к «взрослому» драматическому театру, заслуживает внимательного научного рассмотрения. Новые социокультурные реалии, изменение ценностно-смысловых ориентиров и сред воспитания, развитие высокотехнологичной среды обусловливают необходимость научной рецепции корпуса драматических произведений детско-юношеской тематики.
Драма для подростков и юношества определяется нами как переходная, конфликтная, драматургия «кризиса сознания», своеобразие которой заключается не только в возрастных, социальных характеристиках адресата, но и в психологии драмы, обусловленной пограничным, промежуточным положением подростка между взрослым и детским мирами.
В настоящее время серьезное внимание драме для подростков и юношества уделяет группа современных драматургов, входящих в школу Коляды (Уральская школа драматургии). Драматургов школы Коляды объединяет не столько общность художественного метода, сколько активный, репрезентативный характер, который выражается, помимо собственно драматургического материала, посредством различных форм организации театрализованной деятельности: фестивалей, читок,
драматургических лабораторий, театральных премий, постановок в России и за рубежом и т.д. Театральный критик П. Руднев характеризует школу Коляды как «фабрику по производству пьес» [250], основным принципом которой является реализация драматургического материала не только как драмы для чтения, но и через театральную практику, которая, по словам
Н. Коляды (основателя школы), «замазывает» любые драматургические недостатки. Драма понимается самим Н. Колядой прежде всего как прикладной жанр. В данном контексте школа Коляды определяется нами не только в значении школы как художественного течения, но прежде всего как

феномен, сложившийся в «синтетической театральной среде», зафиксированный в современном социально-культурном пространстве. Данный феномен проявляет себя в различных формах: школа как семинариум, творческая лаборатория драматургии/ учебная мастерская. Именно такая интерпретация школы Коляды подтверждается как самим
Н. Колядой, так и его учениками и театральными критиками.
В то же время для эстетики школы характерны «депрессивный контекст» «драма отчуждения» [134], отражающая картину распада нравственных ценностей и разрушения мира, «роковая предопределенность безрадостного существования в пространстве Города» [202]; гипернатурализм и кризис самоидентификации, что обуславливает интерес драматургов школы Коляды к подростково-юношеской проблематике.
Степень изученности проблемы. Традиционно проблемы подростков и юношества рассматриваются в психолого-педагогических или сугубо литературоведческих исследованиях на материале детской литературы и прозы о детях и для детей.
Искусствоведческих, театроведческих и собственно
литературоведческих работ, посвященных проблеме традиций, героя и конфликта в драме для подростков и юношества, не так много. Имеются лишь единичные работы, которые далеко не полно освещают названный вопрос. В основном рассматривались вопросы детско-юношеской драмы в репертуарном аспекте [206]. За последние годы работы лишь немногих авторов касались вопросов молодежной драмы XX-XXI вв. Среди них кандидатские диссертации И.М. Болотян [233]; Е.Ю. Лазаревой [218]. Однако данные авторы не ставили перед собой конкретную задачу ретроспективного анализа подростковой драмы.
Актуальность диссертационного исследования связана с необходимостью выявления трансформаций, которые претерпевает отечественная драматургия для подростков и юношества в контексте социокультурных изменений.

невнимательности к близким, ведущей к гибели или слому судьбы является сквозным в пьесе A.A. Арбузова «Жестокие игры».
«Маша (тихо, отчаянно).Ах ты, Боже мой... (Несвязно.) Как же было-то... вспомнить хочу... В тайге... на доразведку шли, тут и заметши друг дружку. Ночь холодная; одной телогрейкой накрылись, и каждый во сне за свой конец тянул... Моя вина, выходит. (И вдруг прорвалось ее отчаяние.) Падаль ты, Машка!.. Нелюдь... Закончшисъ игры. Начудша я в жизни, хватит. (Помолчала.) Господи, Боже мой, как невнимательно живем мы... И Мишка на прощанье сказал, как неосторожно. Сколько бед сеем... без оглядки» [1]. («Жестокие игры» А. Арбузов, 1978).
Пустое, мертвое пространство вокруг человека, как точно отметил А.Н.Арбузов, характеризует, в большинстве случаев, современную молодежную драму, где, молодые люди либо не знают, что такое любовь (речь идет не только о чувстве между подростками, но и о любви семейной, в которой растут герои, где происходит расщепление и уничтожение семейных взаимоотношений, превращаясь в безучастное соседство), либо подменяют её извращением, как жажде к новизне и неизведанности. Так, например, родители двадцатилетнего Кая Леонидова из пьесы «Жестокие игры» присылают сыну письмо, напечатанное на машинке - сухое, мертвое, тем самым сильно обидев его. В этих письмах нет подлинной заботы и искренности. Мать героя формально соблюдает свой материнский долг. Вот что говорит об этом сам геро й:
«Мишка (поднял рюмку). За родителей.
Кай. Веселей бы что-нибудь.
Мишка. Конфликтуешь?
Кай. Отвык. Второй год в разлуке. Правда, тетка твоя — мама моя, проще говоря, письмами балует постоянно. Соблюдает, в общем-то, декорум» [1]. («Жестокие игры» А. Арбузов, 1978).
Выбор автором имени для главного героя здесь неслучаен: Кай
Леонидов отсылает нас к герою андерсеновской сказки «Снежная королева».