Социально-философская концепция раннего византинизма

• Автор: Грыжанкова, Марина Юрьевна
• Шифр специальности: 09.00.11
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2003
• Место защиты: Саранск
• Количество страниц: 329 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение

Глава 1. Византинизм как предмет социально-философского исследования

1. 1. Основы изучения ранней Византии как социокультурного феномена

1. 2. Генезис ранневизантийской философско-историографической мысли

1. 3. Из опыта зарубежного и отечественного византиноведения

Глава 2. Социально-политическая и духовная структуры ранневизантийского общества

2. 1. Философия и религия в пространстве социального бытия

2. 2. Социальный мистицизм в контексте раннехристианского неоплатонизма

iV 2. 3. «Монашеский социум» как альтернативная модель бытия

Глава 3. Некоторые типологические особенности ранневизантийского ментального сознания
3. 1. Языковое сознание как элемент духовно-практической формы
мироосвоения
3. 2. Феномен ранневизантийской «образованности»
3. 3. Толерантность как консолидирующая идея общественных
отношений
3. 4. Феномен ранневизантийского юродства как общественно-деятельностного
типа святости
Глава 4. Этос византинизма в отечественной традиции
4.1. Добродетель как социальный идеал в наследии Иоанна Златоуста
4. 2. Святоотеческая традиция в отечественном религиозно- философском
сознании
Заключение
Библиографический список использованной литературы
ВВЕДЕНИЕ
Как известно, ученого-гуманитария формирует не только и не столько научная школа, но и общественная ситуация, ставящая перед необходимостью выбора конкретной общественно-социальной позиции. В нынешней России вновь идет поиск социокультурной модели, «идеальных типов» развития общества, соответствующих традициям отечественной культуры и особенностям национального менталитета с его стремлением к абсолютным ценностям бытия. В этой связи одну из центральных идей социальной философии, можно определить в следующих словах: «Общество имеет духовную природу...по характеру своего бытия оно принадлежит к той, выходящей за пределы всякого эмпирического (в том числе и психического) бытия сфере, которую мы зовем духовной жизнью [290. С. 338-339].
На сегодняшний день социальная философия задается вопросом: существуют ли вообще в истории общества такого типа, в которых реальной осью интеграции всех сфер является духовность как высший принцип? В этом контексте мы обращаемся к проблеме осмысления византийской цивилизации, ее особенностей, своеобразия, которая интенсивно ставилась в историографии, культурологии. При этом в основном все сводилось к главным составляющим данного феномена: антично эллинистическому наследию, традициям римской государственности и права, монархической идее первого христианского государства.
В аспекте обозначенных вопросов велись активные исследования. Однако за пределами подробного изучения оставалась стержневая, на наш взгляд, проблема «византийского менталитета», подробное исследование которой позволит приблизиться к осмыслению устойчивой концептуальной структуры, существовавшей в прошлом и в свое время сошедшей с исторической арены. Тем не менее, идеи, послужившие некогда объединяющими конструктами, не должны считаться несостоятельными во всех отношениях. В своей фундаментальной сущности они могут содержать
определенные установки, являющиеся плодотворными для современных условий.
В этой связи актуальность темы данного исследования определяется следующими обстоятельствами:
во-первых, очевидностью того факта, что на сегодняшний день в России не сложилось единой национально-государственной идеологии, стратегии развития, способной объединить все населяющие страну народы, регионы, слои населения. Сложность в том, что для страны, являющей собой уникальное «единство в многообразии» (региональные различия, сосуществование ряда религиозных конфессий и т. д.) эффективная стратегия не может, с одной стороны, быть просто копией развития других государств, а, с другой - иметь жестко определенную этно-конфессиональную, региональную или социальную окраску. В этих условиях большую актуальность приобретает выработка новых исследовательских парадигм, учитывающих качественную новизну современного этапа. Социальный контекст формирования новой более широкой картины мира требует привлечения множества типов культурного опыта, характерных для современного человечества
во-вторых, возникновением насущной потребности в осмыслении традиционных отечественных социальных норм и идеологических оснований развития России, уходящих своими корнями в далекую средневековую эпоху Византийской цивилизации; при этом осознание специфики византийского влияния на развитие социокультурного пространства России и тщательное исследование социально-философской природы феномена византинизма, как полисемантического явления, оказавшего влияние на возникновение определенных тенденций в процессе этнокультурного развития разных народов, позволит, на наш взгляд, выявить причины многих процессов (как скрытых, так и явных), происходящих в обществе;
в-третьих, потребностью формирования нового жизнеутверждающего социального идеала, призванного выполнять целеполагающую функцию в жизни общества и выступающего как некий практически реализуемый и, в то
ния, культуры могут возникать в недрах старого. К примеру, когда в средние века объясняли мир, то говорили: «Бог написал книгу тайными письменами, а мудрец должен расшифровать эти письмена». И когда Галилей восстал против средневекового мышления, критикуя перипатетиков, он использовал тот же старый прием, рассуждая следующим образом: да, книга творения написана тайными письменами, да, мудрец должен разгадать их. Но при этом добавлял, что книга природы написана языком математики и, чтобы понять природу, нужно знание математики, дабы с ее помощью описывать движение тел. В этой связи представляют интерес идеи М. М. Бахтина относительно «большого времени». Он писал: «Каждый образ нужно понять и оценить на уровне большого времени. Только в таком случае можно проникнуть в суть сложного единства человеческой культуры» [23. С. 369].
По нашему мнению, и это, в-четвертых, процессы перехода от одной эпохи к другой шли по-разному на Востоке и Западе. В то же время можно с некоторой долей уверенности определять ту грань, которая отделяет мировоззрение византийца от языческой древности.
В-пятых, речь идет об определении проблемного поля, связанного с анализом становления духовной культуры Византии. Диссертант не ставит своей целью исследование культуры в целом, то предмет специального разговора. Но сложности проникновения в культурно-исторические процессы ранней Византии связаны, к примеру, с интересом к их психологической стороне, который в последнее время заметен в исторической науке, о чем свидетельствует ряд источников [59, 57], [79, 156]. К сожалению, философия пока не проявляет глубокого интереса к социально-психологической стороне истории культуры в целом. В данном случае помощь может быть оказана со стороны гуманитарного знания М. М. Бахтина.
В современной гуманитарной мысли появляются публикации, в которых присутствует позиция «своеобразного философского нигилизма», проявляющегося в «...нежелании считаться с тем, что интересует философов, когда они размышляют об истории» [147, 74]. У части культурологов, историков, искус-