Культ в структуре человеческого существования : Социально-философский анализ

• Автор: Положенцев, Андрей Михайлович
• Шифр специальности: 09.00.11
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 186 с.

Культ в структуре человеческого существования (социально-философский анализ)
Актуальность социально-философского анализа культа
Культ как предмет философии
Иррациональная природа культа
Культ как феномен сознания
Предмет культа
Глава 1. Культ и герменевтическая практика социальных наук
§ 1. Апофатический горизонт интерпретации ритуала
§ 2. Открытие предмета: антропологическая интерпретация культа
§ 3. Коллективные представления и реконструкция мифологического мышления
§ 4. Оппозиция ритуала и мышления в структуральной антропологии
ф § 5. Пределы позитивной герменевтики культа
Глава 2. Семиотическая модель ритуала и космология культа
§ I. Ритуал как культовый текст
§ 2. Космологический горизонт мифопоэтического сознания
Глава 3. Онтологическая постановка проблемы культа
§ 1. Как возможна трансцендентальная аналитика культа?
§ 2. Экзистенциальное начало рефлексии культа
§ 3. Недостаточность рассмотренных интерпретаций культа
§ 4. Трансцендентальное единство апперцепции и культ
§ 5. Структура творческого акта
Экскурс 1. «Философия культа» о. П. Флоренского
1. Теургия как самосознание
2. Онтологический статус предмета культа
3. Экзистенциальные пределы культа
Заключение
Литература

Актуальность социально-философского анализа культа
Феномен культа, традиционно относимый к сфере религиозного опыта, давно стал предметом различного рода этнологических форм знания. Интерес к проблеме культа в последние сто с небольшим лет со стороны весьма широкого спектра «наук о духе», включая социальную антропологию, филологию, лингвистику, семиотику, и т.д., в значительной мере определивший не '9 только их дальнейшее направление и развитие, но и появление новых предметов социального и гуманитарного исследования, обнажил ряд проблем, которые являются существенными как для самих этих наук, так и для философской формы мысли.
Культ не только и не столько феномен религиозной жизни, сколько такая форма социальной практики, которая призвана решать вопросы, ответ на которые невозможен в границах обыденного или рационального познания, вопросы, которые И. Кант определил как «проблемы чистого разума»1. И они не менее важны для человеческого существования, чем вопросы практиче-# ского или теоретического характера, а ответы на них не всегда разворачиваются в умозрительной плоскости. Религия — форма ответа на эти вопросы, но не их источник. Каждый конкретный культ или его актуализация в формах мифа, ритуала, обычая и т.д., является не только предметом исполнения и воплощения в рамках данной социальной или религиозной конвенции, но также и актом рефлексии. В более широком смысле культ представляет собой единство практического и теоретического отношения к собственной предметности, конституирует ее и «осознает»2. Культ является (или может
1 Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения. 6 т. Т. 3. М., 1964. С. 109.
2 Гегель Г.В.Ф. Философия религии. 2 т. Т. 1. М., 1976. С. 371.

являться гипотетически) предметом как пассивного, адаптационнорецептивного, так и активного, конституирующего сам культ осмысления, выступая также в качестве одного из фундаментальных источников индиви-дуации и идентификации тех социальных единиц, которые это осмысление совершают.
С другой стороны, реализация культовых практик порождает особый ряд объектов, социокультурный и онтологический статус которых, однако, не всегда может быть определен их расположением на шкале сакраль-ное/профанное или причислением к гипостазированному миру «сверхъесте-ф ственного», в свою очередь мистически противопоставленному миру «реального». Объекты повседневного мира вторичны по отношению к объектам сакральным. Сакральные объекты выступают в качестве прообразов для объектов профанных и представляют собой в первую очередь смыслы, а не вещи. Ритуальная практика содержит в себе собственную шкалу оценки и классификации предметов возможного опыта. Это позволяет вывести культ за рамки узконаучного исследования и поставить вопрос о его природе в трансцендентальном ключе. Наконец, эта особая мета-реальность, которая составляет предмет культа, может оказаться той идеальной моделью, в соответствии с ф которой конституируется сама структура человеческого существования,
включающая в себя любую возможную стратегию бытия-в-мире.
Наличие культа как структурного элемента человеческого существования не только и не столько эмпирический факт (на таком понимании культа и базируются антропологические науки), сколько факт трансцендентальный и экзистенциальный, существенно определяющий форму человеческого существования. Этим определяется необходимость социально-философской рефлексии культа. Этим же определяется и ее сложность и неоднозначность, поскольку структуры всякой рефлексии (и любые языки) сами обладают имма-

диахронию индивидуальной жизни членов этого общества. Социальная жизнь индивида контролируется обрядами перехода на всем своем протяжении, они сопровождают (и создают) все переломные моменты человеческого существования. Каждое событие жизни человека, будь оно социального или биологического порядка, обретает свое семантическое наполнение только в рамках оформляющего его ритуала, а для того, чтобы познать смысл этого явления, в него необходимо быть посвященным. Чтобы познать ритуал, необходимо, чтобы его над тобой совершили. Но как в таком случае говорить о независимости и объективности научного исследования, о том, что исследо-4} ватель не должен быть вовлеченным в изучаемый процесс? Так научное познание сталкивается с невозможностью сугубо теоретического исследования социальной реальности. Чтобы теоретически познавать ритуал, нужно в нем участвовать практически.
В 30—40-е годы XX века “ритуализм” достигает точки своего экстремума и следующего за ним краха концепции. В научный оборот были пущены древневосточная культура, сакральные тексты, все жанры устной и письменной словесности, религия и искусство, и даже — сама наука71. Выводы, к которым пришло это направление, оказались настолько радикальными, что # стали подвергаться критике уже внутри школы. Фрэзеровская ритуалема
жертвоприношения царя-жреца явилась тем центральным моментом, вокруг которого строилось истолкование самой человеческой культуры. Ритуальная формула понималась в качестве изначальной другим формам социального бытия. К самым радикальным выводам пришли два ярких представителя ри71 Тема первичности ритуала в древневосточных культурах рассматривалась в сборниках статей, изданных С.Х. Хуком: Hook S.H. Myth and Ritual. Oxf., 1933; «The Labyrinth». Ed. by S.H. Hook. L., 1935; ритуальные основы сакральной литературы Древнего Востока — у Гэстера: Caster Т.Н. Thespis. Ritual Myth and Drama in the Ancient Near East. N.Y., 1950; и Джеймса: James E.O. Myth and Ritual in the Ancient Near East. An Archeological and Documentary Study. L., 1958, и др.