Метаморфоз форм знания на границах науки

• Автор: Калинина, Галина Николаевна
• Шифр специальности: 09.00.08
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Белгород
• Количество страниц: 326 с.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение

Глава 1. Философско-методологическая экспликация

границ науки

1.1. Самополагание науки и превращенные формы знания

1.2. Концепт «границы науки» в современной философии науки Глава 2. Генезис, границы и метаморфоз классической науки

2.1. Исторические границы науки: метаморфоз донаучных форм знания

2.2. Генезис классической науки и ее гносеологические границы

2.3. Эпистемологические границы и генезис паранауки Глава 3. Границы неклассической науки и превращенные

формы знания

3.1. Социальные границы науки: от антисциентизма к горизонтам неклассической науки
3.2. Онтологические и эпистемологические границы неклассической науки и «другое знание»
3.3.Коммуникативные границы и аксиологические парадоксы «альтернативной науки» как превращенной
формы знания
Заключение
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. Очевидные деструктивные черты техногенной цивилизации, в которой наука играет роль инновационного социокода, служат достаточным основанием для эпистемологической программы выявления границ компетенции современного «ratio», анализа парадоксальных «достижений» научно-технического прогресса, вооружившего человечество арсеналом средств по самоуничтожению. К сожалению, мы не можем сказать, что процессы нравственного созревания человечества, как потребителя плодов познания, опережают наращивание научных и инженерных технологий. Следствием этого противоречия как показателя нравственной незрелости «вооруженного» интеллектом человечества становится вседозволенность «без берегов», отступление от принципа «не навреди» с вытекающими негативными издержками для сферы человеческой духовности и телесности. С учетом данных реалий проблематика границ знания (и не только научного) сопрягается с культурой рациональности и культурой границ, приобретая свою дополнительную актуальность на том основании, что речь идет о целостности человеческого бытия и познания, о нашем собственном отношении к миру и к самим себе.
Рефлексия границ науки и «другого» знания несомненно актуальна также для понимания того факта, что нет мира «чистой» науки и «чистого» рационализма: «мир науки» включает в себя в «снятом виде» все многообразие «других» форм знания (от мифа и теологических представлений, укорененных в предистории человечества, до нетрадиционных, экзотических структур жизни и форм мыследеятельности). Наконец-то приходит понимание того, что «другие», «не чисто» рациональные формы знания и способы миропонимания столь же активно «чеканят» и выстраивают мир.
Заявившие о себе неклассические тенденции и подходы в области рефлексии науки, генерирования альтернативных форм знания на ее
границах связаны с отходом от жестких позитивистских критериев демаркации, с расшатыванием «перегородок» между наукой и «другим» знанием в направлении последующего слома этих барьеров. В этой связи для нас совершенно очевидно: в сегодняшних условиях кризиса классической методологии, утраты наукой единых методологических ориентиров и других «потерь» на эпистемологическом поле, любые попытки решения наболевшей проблемы «демаркационных линий» и границ, стереотипно упирающиеся в общепринятый гносеологический стандарт и апеллирующие к формальным критериям научности, по меньшей мере, наивны. Тем более что эти критерии имеют не столько демаркационный, сколько нормативно-ориентирующий характер и важны преимущественно для развития науки в качестве позитивного идеала.
Ситуация методологической неустойчивости, наложившись на отсутствие ясности с универсальной методологической нормой (вплоть до ее целесообразности), поставила под сомнение оправданность самой демаркации и, тем самым, границ в сфере «наука - ненаука». Отмеченная нами острота момента актуализирует задачу анализа концепта «границы науки», нового философского и теоретико-методологического его прочтения. Тем самым, проблема границ науки и превращенных форм знания является актуальной не только с позиции философской рефлексии разума и необходимости выработки механизмов ограничения его компетенции. В конечном счете, ее актуализация и философская проблематизация связаны с необходимостью задать кардинально иные ориентиры современного научного знания, от которых, собственно, зависит выбор жизненных стратегий человечества — «здесь и сейчас». Отсюда вытекает наша принципиальная установка на этическую рациональность как на важный ограничительный механизм, который в совокупности с мерой социальной ответственности ученых встанет на пути упреждения деструктивных, антигуманных научно-познавательных стратегий XXI века.

характеристик природы превращенных форм является то, что она действует в основном как «эпилог», «вывод» процессов развертывания жизнедеятельности социальных систем»14. Это не так.
Во-первых, превращенные формы, как мы указали выше, являются закономерными моментами развертывания и самополагания (метаморфоза) любых сложных систем (а не только социальных) на всех их стадиях - от генезиса до гибели. В принципе превращенные формы характерны для функционирования всех сложных нелинейных систем — эффект превращенности и делает их гибкими, открытыми.
В этой связи интересно обратиться к идеям метаморфоза классиков философии. Например, и у Гете, и у романтиков, и у Шеллинга диалектика целостнообразования (метаморфоз) происходит лишь внутри наличной органической системы, замыкается в круг простого воспроизводства форм по матрицам неких первичных «прафеноменов» (Гете) или «прасимволов» (Шеллинг). Развитие оказывается производством форм по вечным первообразцам (возвращение к платонизму), история предстает как вечный круговорот, своеобразное мифотворчество. Хотя, как отмечал в свое время Е.Я. Режабек, у Шеллинга наблюдается интерес к промежуточным, неустойчивым, переходным состояниям, которые получают даже название «аморфона» - это уже предпосылка для рассмотрения трансформации данной, наличной целостности в целостность более высокого порядка15.
Диалектика формообразования, метаморфоз целостности находит дальнейшую конкретизацию в философии Гегеля - он уделяет большое внимание движению от одной целостности к другой через преодоление состояний переходности, бесструктурности: «Становление есть неустойчивое беспокойство, которое оседает, переходя в некоторый спокойный результат»16. Е.Я. Режабек указывал на ту громадную роль, которую играла в
14 Там же.
15 Режабек Е.Я. Капитализм: проблема самоорганизации. Ростов н/Д., 1993. С. 80.
16 Гегель Г.В.Ф. Наука логики. В 3-х томах. Т.1. М., 1970. С. 167.