Системы мысли в европейской культуре

• Автор: Егорычев, Илья Эдуардович
• Шифр специальности: 09.00.07
• Научная степень: Докторская
• Год защиты: 2013
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 364 с.

Оглавление:
Введение

Глава I. Место опыта мышления в многообразии опыта вообще

1.1. Мысль, чувство, ассоциация, интуиция

1.2. Субверсия дискурса: различие и повторение

1.3. Природа математического у Платона

1.4. Метафора и аналогия

1.5. Референциальная непрозрачность

Глава 2. Формализация мышления. Синтаксис и семантика аксиоматической теории.

2.1. Реализм уэ. формализм в математике и в культуре

2.2. Непротиворечивость и полнота аксиоматической теории

2.3. Границы аксиоматизации. Неполнота
2.4.и онтология
2.5. Бытие и событие
2.6. Субъект и истинностные процедуры
Глава 3. Логики миров и феноменология культурного смысла
3.1. Трансцендентальная алгебра
3.2. Топология объекта
3.3. Факт, событие, сингулярность
3.4. Теория точек и тело субъекта
3.5. Метафизика субъекта: субъект верный и субъект желающий
Заключение
Литература

Введение.
1. Актуальность исследования.
В культуре ничто и никогда не разумеется само собой - всякий культурный смысл всегда разумеется кем-то и как-то. Такой взгляд на культуру (и онтологию вообще) характерен для так называемой «софистической», или постмодернистской точки зрения, в соответствии с которой истина не открывается нам в качестве истины мира, а более или менее эффективно производится - и в этом смысле является радикально субъективной (человек есть мера всех вещей). Т. е. в пределе не что иное, как симуляция несет с собой власть, производящую эффект. И поскольку онтологическая структура языка допускает трансгрессию насильственно (симулятивно) учрежденных границ в качестве принципа, не может не найтись субъект, «безумный» настолько, чтобы радикально разорвать всякую связь с тем порядком, который делает возможной утверждаемую им истину. Вопрос лишь в том, окажется ли достаточным его статус в пространстве Символического, чтобы утвердить этот «нонсенс» в качестве авторитетного и легитимного в данной эпистеме высказывания.
С такой точки зрения оказывается совершенно справедливой мысль Витгенштейна: из того, что мне или всем кажется, что это так, не следует, что это так и есть, и в то же время в этом невозможно сколько-нибудь осмысленно усомниться. Другими словами, онтология либо невозможна, либо совпадает с гносеологией и существенным образом зависит от языка. Вслед за Аленом Бадью такую доминирующую в современности ситуацию мы будем именовать демократическим материализмом, суть которого может быть выражена своего рода слоганом: существуют лишь тела и языки.
Поэтому актуальность настоящего исследования обусловлена следующим, характерным для всей современной эпистемологии

противоречием: несмотря на то, что современная ситуация в философии и, в особенности, в философии культуры харектеризуется признанием множественности автономных и равноправных дискурсов, которая бросает вызов любого рода претензиям на универсальность истолкования, одновременно мы не можем не согласиться и с тем, что в мире безусловно наличествуют некоторые домены, в которых очевидным образом существуют «единственно правильные» интерпретации и смыслы, а значит, и истины. Скажем, современная наука, в которой, как известно, «заключено столько истины сколько в ней есть математики», продолжает притязать на объективность, поскольку наука по определению есть такая «специализированная деятельность по производству достоверного, логически непротиворечивого знания, которое достигается посредством специфических средств и способов познания, дающих возможность нейтрализовать субъективность и предвзятость»1.
Более того, мы склонны полагать - и это весьма существенно для даного исследования - что всякая радикально свободная интерпретация, в своем пределе приобретающая вид бездоказательного утверждения о том, что любой текст может быть прочитан «как-угодно», возможна в столь же предельно незначимых областях или ситуациях — когда от исхода рассуждения или прочтения того или иного смысла не зависит ни сама жизнь, ни ее качество (разумеется, в тех случаях, когда качество жизни значимо), а откровенно ошибочное или противоречивое истолкование остается «безнаказанным». Тогда как в той же математике, напротив, когда удается доказать, что некоторый объект удовлетворяет аксиомам структуры, которая ранее никак с этим объектом не связывалась - это, как правило, приводит к значительному научному прорыву.
1 Попова И.М. Социология. Введение в специальность. Учебник для студентов высших учебных заведений. Киев, 1997, с. 8.

различаю нечто, имею о нем высокодифференцированное понятие. Этот эффект хорошо знаком всем нам по кажущемуся таким естественным ответу: я это знаю, «просто не могу это сформулировать» или «просто не могу это записать».
Вообще говоря, последняя особенность не принадлежат исключительно мышлению, но является общим принципом работы сознания, а в пределе - всей жизни, известным в физике как принцип наименьшего действия. Вначале рассмотрим работу этого принципа на примерах того, как нами осознаются зрительные восприятия. Наш первый пример будет совсем простым, и в то же время - пожалуй, самым наглядным. Абсолютно все живые существа, имеющие сходную с нашей конструкцию глаза, имеют в своем визуальном поле так называемые слепые пятна, поскольку те области сетчатки, где к глазному яблоку крепится зрительный нерв, не имеют палочек и колбочек - светочувствительных элементов глаза, учавствующих в формировании зрительного изображения. У человека слепое пятно не так уж и мало: в среднем оно перекрывает 6 % зрительного угла. И тем не менее, мы не замечаем данного дефекта! Чтобы слепое пятно стало заметным, необходимо выполнить ряд специальных действий: например, расположить прилагаемый ниже рисунок на расстоянии примерно 25 см от глаз, закрыть один глаз и смотреть на крест прямо перед собой:
Если был закрыт правый глаз, что левый кружок должен исчезнуть. И даже столь осознанные и целенаправленные действия могут потребовать определенной сноровки, прежде чем пятно даст себя обнаружить. Почему же это так непросто? Отчасти это происходит потому, что зрительные углы двух глаз перекрываются, но даже с закрытым глазом в большинстве ситуаций