Эпическая традиция эвенов в контексте духовной культуры и быта кочевого народа : конец XIX - начало XXI в.

• Автор: Петрова, Валентина Алексеевна
• Шифр специальности: 07.00.07
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2014
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 329 с. : ил.

ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА I: КУЛЬТУРНО-БЫТОВОЙ КОНТЕКСТ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ И СПЕЦИФИКА БЫТОВАНИЯ ЭПОСА У ЭВЕНОВ
1.1. Дифференциация эпоса эвенов: терминология
1.2. Особенности бытования и ритуальное исполнение песенного и песенно-прозаического эпоса
1.3. Аудитория и ее влияние на творческое мастерство исполнителя эпоса
1.4. Исполнение песенного, песенно-прозаического и прозаического эпоса в системе похоронно-поминальных обрядов
1.5. Социальный статус сказителя и сказочника
1.6. Роль исполнителей эпоса в духовной жизни эвенского общества в прошлом и настоящем
ГЛАВА II: ЭВЕНСКИЕ ИСПОЛНИТЕЛИ ЭПОСА
2.1. Творческие типы сказителей
2.2. Исполнительское мастерство сказочника
2.3. Проблема сказительского дара и становление исполнителей эпоса у эвенов
2.4. Исполнители эпоса как хранители традиционного искусства: специфика обучения и передачи традиции
2.5. Измененное состояние сознания сказителей, его влияние на особенности исполнительской практики
2.6. Организация песенных и песенно-прозаических эпических текстов: песенные вставки и запевные слова, их значение для искусства исполнения

ГЛАВА III: ПЕСЕННО-ПРОЗАИЧЕСКИИ И ПРОЗАИЧЕСКИЙ ЭПОС В ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЕ ЭВЕНОВ
ЗЛ. Эпос эвенов: публикации, архивные и полевые материалы
3.2. Бытование и трансформация текстов песенно-прозаического и прозаического эпоса эвенов (на примере сюжета о Деве-Лебеди)
3.3. Бытование и трансформация сюжета, состоящего из нескольких сюжетных звеньев (на примере сказки о Лисе)
3.4. Архаическая сказка с шаманской тематикой (на примере сказки о
Кукушке)
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
Приложение № 1: Таблицы сказочных сюжетов
Приложение № 2: Образцы текстов эвенского эпоса
Приложение № 3: Словарь поющих эпических персонажей с образцами исполняемых текстов
Приложение № 4: Фотоматериалы

ВВЕДЕНИЕ
Эвены - один из малочисленных народов, ведущий издревле кочевой образ жизни на территории северо-восточной и восточной части Якутии, Охотского побережья Хабаровского края и Магаданской области, а также Чукотского и Камчатского полуостровов (Майделъ 1896: 64; Иохелъсон 1895: -23; он же 2005: 92; Богораз 1900: 60; Долгих 1960; Миддендорф 1878: 698-743 и др.). Одно из первых упоминаний об эвенах-оленеводах встречается в документах С. Петрова, толмача - переводчика Первой русской экспедиции И. Москвитина 1639-1642 гг., которые были опубликованы в 1958 г.
Н.Н. Степановым (Степанов 1958: 439-452; Степанов 1959: 179-254). Кочевые эвены были оленеводами и охотниками; рыболовство имело подсобный характер. Для оседлых эвенов Охотского побережья доминирующими занятиями были рыболовство и прибрежный зверобойный промысел и собирательство. В качестве официального названия эвенов употреблялся этноним тунгусы, являвшийся одновременно и этнонимом эвенков (Никонов 1984: 60), ламуты — буквально: приморские жители, т.е. жители Охотского побережья {Никонов 1984: 52). Эвены северо-восточной части Охотского побережья называют себя орочел, т.е. «оленные», «имеющие оленей» {Попова 1981: 5). Эвены Магаданской области именуют себя мэнэл - «сидячие», «живущие на одном месте» {Попова 1981: 11). Нижнеколымские эвены называют себя илкар - «настоящие люди» {Петров 1991: 3). У эвенов существует также внутреннее разделение на наманканов - «приморские», «жители побережья моря» и донрытканов — «таежно-глубинные», «жители глубин материка» {Попова 1981: 6-7). Самоназванием является этноним эвен, который произносится по-разному: эвэн — эбэн — ывын - ыбын. Из этих наименований возникло официальное название - эвены.
В этнографических работах этногенез эвенов рассматривается в рамках общей проблемы этногенеза и этнической истории эвенков и других тунгусо-маньчжурских народов {Левин 1958; Туголуков 1980: 152-177; Попова 1981;

него отводилось лучшее место в чуме с левой или с правой стороны от центральной жерди в мужской половине чума. Для него стелили постель. Он мог кочевать вместе с членами стойбища, каждый вечер, исполняя эпос. По желанию сказителя, после окончания исполнения эпоса его увозили обратно в стойбище, где он жил и кочевал. Мой информант И.С. Каркопский, который ведет кочевой образ жизни, и знаком с эпической средой, рассказывает: «В детстве слушал нимканы одного старика, он был не нашего рода. Его звали Этэндьэ. Его к нам привозили из другого стойбища. Обычно он останавливался у нас. После ужина отец мне говорил: «Сходи к соседям и позови взрослых и детей к дедушке Этэндьэ». Дедушка Этэндьэ обычно рассказывал нимканы три, четыре дня, а потом его увозили обратно в стойбище, откуда он приезжал. Когда рассказывал нимканы Этэндьэ, мне очень хотелось спать, но, чтобы не заснуть, я выходил на улицу и протирал лицо снегом, а затем заходил обратно в чум и продолжал слушать нимкан» (ПМА 2013).
Ездить по приглашению для исполнения эпоса было привилегией только мужчин-сказителей, которые имели большое количество сюжетов в репертуаре и отличались весомым мастерством исполнения эпоса. Женщины исполняли эпос только у себя в стойбище. Но это было обусловлено чисто бытовыми причинами и не связано с каким-либо специальным запретом для женщин. Женское исполнительство, как и в целом женская культура, судя по нашим материалам и данным предшествующих исследователей, была очень развита. Об этом писала Ж.К. Лебедева: «Фольклорные данные позволяют предположить, что в историческом прошлом у северных этносов Сибири была развита женская культура, с женским архаическим эпосом и другими специфическими элементами духовной культуры (женские «сообщества», специальные женские ритуальные места, женское шаманство, женский «язык» пола» (Лебедева 1994: 49).
При исполнении эпоса сказители соблюдали определенный порядок, фактически это был некоторый ритуал. В стойбище, куда приглашался сказитель, в чуме собирались слушатели (долчштгал). Во время исполнения эпоса