Поземельные отношения аборигенов Томской губернии в XIX - начале XX вв.

• Автор: Леттецкая, Ольга Михайловна
• Шифр специальности: 07.00.02
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Томск
• Количество страниц: 250 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава 1. Аборигенное землевладение в социально-экономической системе Российского государства
1.1. Поли тическая практика российской власти в поземельных отношениях с 35 аборигенными сообществами Томской губернии до середины XIX в.

1.2. Представления аборигенов об условиях возникновения права на землю

1.3 Поземельные отношения аборигенов и понимание ими сущности

земельной собственности

Глава 2. Поземельные отношения аборигенов в условиях развития переселенческого движения в Томскую губернию во второй половине XIX -начале XX вв.
2.1. Землепользование аборигенов в условиях сохранения вольно-захватного способа землевладения
2.2. Последствия сохранения вольно-захватного способа землевладения для поземельных отношений аборигенов Томской губернии
2.3. Эволюция правительственной политики в отношении аборигенного землевладения и её последствия
Заключение
Список использованных источников и литературы
ВВЕДЕНИЕ
Последнее десятилетие XX в. и начало XXI в. ознаменовались для нашей страны глубокими социально-экономическими, политическими и духовными изменениями, которые привели к смене государственно-правовой и социокультурной парадигмы. Распад СССР, крах командно-административной плановой экономики, начало формирования рыночных механизмов, ликвидация однопартийной системы и монополии марксистской идеологии, становление демократических политических институтов и раскрепощение общественного сознания свидетельствовали о начале в развитии страны нового этапа, который базировался на совершенно иной, нежели продолжавшийся в течение 70 лет период, основе.
Россия оказалась в состоянии цивилизационного сдвига, который предопределил и новый виток модернизации1. Вступив во второе десятилетие XXI в., государство и общество продолжают переживать серьёзные изменения. Связано это с глубоким кризисом 1990-х гг., который поразил всю ткань социума и наложил отпечаток на процесс модернизации, определяемый как критический для российской цивилизации2.
Модернизация как процесс перехода общества из одного качественного состояния в другое предполагает трансформацию всех сфер общественной жизни. При этом успех модернизации зависит от того, насколько реформирование осуществляется в комплексе, затрагивая весь спектр общественных отношений. В то же время история неоднократно показывала: для проведения масштабных и судьбоносных преобразований необходимы не только воля правящей элиты, последовательное и целенаправленное претворение в жизнь намеченного курса.
Важную роль в этом процессе играет восприятие и понимание населением того, для чего проводится реформирование общественных структур, какие цели преследуются, какие задачи решаются и, главное, к каким последствиям приведут преобразования, как они отразятся на положении простых людей, что принесут каждому конкретному человеку, т. е. какова будет «цена» реформ3. Иными словами, обществу должны быть понятны намерения и устремления «верхов». В общественном сознании должно укорениться представление о необходимости и закономерности проводимых преобразований. Когда этого не происходит,
в массовом сознании нарастает непонимание сути и целесообразности происходящего4.

' Козловский В.В., Уткнн А.И., Федотова В.Г. Модернизация: от равенства к свободе. СПб., 1995. С. 3; Ерасов Б.С. Цивилизации: Универсалии и самобытность. М., 2002. С. 397; Пантин В.И. Волны и циклы социального разв’ития: Цивилизационная динамика и процессы модернизации. М., 2004. С. 9; Сначала Россия! : матер, дискуссионного клуба «Модернизация России: новый вектор». М., 2006. С. 283-286; Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в' России: беда, вина или ресурс человечества // Наумова Н.Ф. Человек и модернизация в России. М., 2006. С. 28.
1 Пантин В.И. Указ. раб. С. 214-215.
3 Сначала Россия! : матер, дискуссионного клуба «Модернизация России: новый вектор». С. 282.
4 Костиков В. Песня о пионерском галстуке. Почему россияне с трудом прощаются с СССР? // Аргументы и факты. 2010. 10 февр. С. 6; Он же. Усушка Родины. У россиян исчезает чувство единства // Аргументы и факты.
2010.3 марта. С. 6.

Власть же должна постоянно рефлексировать, отслеживая общественные настроения и внося поправки в намеченный курс: «Нужно уметь корректировать политику в соответствии с тем, как ее воспринимают массы, обеспечивать обратную связь, питаясь идеями, мнениями, советами, исходящими от народа»1. Без этого взаимодействия власти и общества любая, даже самая прогрессивная, «революция сверху» не приведёт к желаемым результатам2. Но не меньше, чем преобразования без учёта реальной обстановки и общественного мнения, вредят половинчатость, непоследовательность и принципиальные отступления от намеченного курса3. Можно сказать, что это — звенья одной цепи, характеризующие тип запаздывающей модернизации, которой по существу является российская модернизация4.
Как правило, «социальная цена» запаздывающей модернизации столь высока, что толкает политическую элиту на отход от намеченной программы преобразований, на путь упрощения! и выхолащивания сути реформ, поэтому вносимые изменения являют собой не взвешенные и разумные решения, а нервные попытки снизить социальную напряжённость5. Результатом таких отступлений становится качественная трансформация принятой модели развития, что обусловливает сохранение отставания, которое становится хроническим и приводит к необходимости новой волны модернизации, порождает так называемую рецидивирующую модернизацию.
Население, имея негативный социальный опыт таких переустройств и памятуя об их неоднозначных последствиях, воспринимает радикальные новации с предубеждением и обоснованным страхом. Реформаторы: идеологи и практики — вызывают чувство недоверия, а порой и негодования. Всё это вместе ведёт к сужению социальной базы реформ, рождает у людей разочарование, неуверенность, настороженность, а подчас агрессию6. Конструктивное сотрудничество элиты и народа в этих условиях сводится чаще всего к нулю.
Поэтому представляется небезосновательной проблема формирования отношений между властью и гражданским обществом на реальной основе взаимопонимания и взаимной ответственности7, ибо до сих пор действия модернизационной элиты не переориентированы , с внешнего социокультурного образца на внутреннюю общественную рефлексию8, до сих пор существует некоторая рассогласованность в представлениях о «цивилизационном векторе движения» между правящим классом и значительной частью социума9.
1 Горбачев М.С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 1988. С. 28.
2 Наумова Н.Ф. Указ раб. С. 42; Чупина Г.А., Суровцева Е.В. Современное цивилизационное мышление и российский менталитет // Социально-политический журнал. 1994. № 10. С. 27-29.
Опыт российских модернизаций XVIII-XIX века. М., 2000. С. 65.
4 Наумова Н. Ф. Указ. раб. С. 25-28.
5 Там же. С. 43.
6 Там же. С. 42-43.
7 Серебряков С.Л. Цивилизационные основы формирования гражданского общества в России // Социально-политический журнал. 1995. №2. С. 101.
8 Филонов С.В. Социально-философские основания модернизационных процессов в России : автореф. дис. ... канд. ист. наук. Томск, 2003. С. 19.
9 Там же. С. 4.

1. 1. Политическая практика российской власти в поземельных отношениях с аборигенными сообществами, Томской губернии до середины XIX в.
Известно, что для Московского государства главным побудительным мотивом освоения зауральских территорий выступал вопрос о поступлении в казну мягкой рухляди1. Колонизуемые пространства не сами по себе представляли интерес для правительства, хо гя и рассматривались им в силу исторически длительной традиции включения новых земель в состав государства как естественное продолжение собственных владений2, куда должны были быть отнесены и территории ханов Золотой Орды, наследниками и правопреемниками которых ощущали себя первые московские правители3.
И всё же присоединение этих огромных пространств не являлось самоцелью, тем более требовавшей колоссальных затрат на удержание их под своей властью. Не механическое количественное увеличение земель, а пушные богатства и, самое главное, население, которое и воспринималось как наследственное владение и которое можно было обложить специфической натуральной податью ясаком, — вот что обладало притягательной силой для государства4. Исходя из этого экономического интереса, туземное население Сибири рассматривалось правительством как казённый поставщик ценных мехов5, монопольным правом на которые обладал царь6.
И если учесть, что первыми сибирскими заселыциками были выходцы с территорий Поморья и Приуралья, где охотничий промысел для части населения являлся в это время приоритетным7, то интересы устремившихся в Сибирь за добычей пушнины охочих, служилых, торговых людей неизбежно вступали в противоречие, с одной стороны, с
1 Бахрушин С.В Очерки по истории колонизации Сибири в XVI и XVII вв. Очерк третий. Русское продвижение за Урал. // Бахрушин С.В. Научные труды. М., 1955. T. III : Избранные работы по истории Сибири XVI-XVII вв Ч. I : Вопросы русской колонизации Сибири в XVI-XVII вв. С. 140-143; Он же. Ясак в Сибири ... С. 49, Шунков В.И. Очерки по истории колонизации Сибири ... С. 67; История Сибири ... Т. 2. С. 25; Потапов Л.П. Краткие очерки истории и этнографии хакасов (XV1I-XIX вв.). С. 43; Емельянов Н.Ф. Население Среднего Приобья ... С S9; Модоров Н.С. Указ. раб. С. 115; Шерстова JT И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири ... С. 103-105; Леонтьева Г.А Ведомости и сметы как источники для характеристики бюджета Сибири и Сибирского приказа на рубеже XVII-XVIII вв. // Проблемы источниковедения и историографии Сибири дооктябрьского периода : межвуз. сб. науч. тр. Омск, 1990. С. 26. Так, например, в 1640-1650 гг. из Сибири в Россию вывозили 145 тыс. шкурок соболей. // Никитин Н.И. Сибирская эпопея XVII века (начало освоения Сибири русскими людьми). М., 1987, С. 71. О значимости «меховой» составляющей для казны Российского государства см.: Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири ... С. 95, 150.
2 Пайпс Р. Указ. раб. С. 110; Коваляшкина Е.П. Указ. раб. С. 32—33.
3 Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Cn6irpji... С. 100; Трубецкой Н.С. Указ. раб. С. 72.
4 Шерстова JI И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири ... С. 104-105, 147.
5 Коваляшкина Е.П. Указ. раб. С.
6 Потапов Л.П. Краткие очерки по истории и этнографии хакасов. С. 43; Рафненко Л.С. Политика российского абсолютизма по унификации управления Сибирью во второй половине XVIH в. // Вопросы истории Сибири досоветского периода (Бахрушинские чтения, 1969), Новосибирск, 1973. С. 226-227; Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири. XVII - начало XX вв. : автореф дис. ... д-ра ист. наук. Томск, 1999. С. 24.
7 Шерстова Л.И. Этнополитическая история тюрков Южной Сибири. XVII - начало XX вв. • автореф. дис. ... д-ра ист. наук. С. 18; Она же. Тюрки и русские в Южной Сибири . . С. 62; Никитин Н.И. Указ. раб. С. 69.