Творчество А. Платонова и эстетика Пролеткульта

• Автор: Бочарова, Наталья Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 220 с.

Глава 1. Литературно-эстетическая система Пролеткульта.
Исторические и контекстуальные связи
1.1. Специфика культурологической парадигмы
в творчестве писателей Пролеткульта
1.2. Пролеткульт и концепция «Обновленной Земли»
в ранней публицистике Л. Платонова
1.3. Космологические тенденции «пролетарской культуры»
в творчестве Л. Платонова
Глава 2. Поэтика Пролеткульта
н художестпенно-эстстнчеекне принципы А. Платонова
2.1. Концепция «активной эволюции» в художсствсшю-идсологическом наследии Л. Богданова и творчестве А. Платонова
2.2. Проект создания нового мира в поэзии Пролеткульта
и творчестве А. Платонова
2.3. Строительная тема и символика храма («Дома для Пролетариата»)
Заключение
Примечания
Примечание
Примечание
Библиография.

В последние годы с очевидностью растет интерес к отечественному литературному наследию XX века, особенно к изучению сложного феномена «советской литературы». В рамках этой научной тенденции возрастает необходимость изучения творчества Андрея Платонова в связи с его культурно-идеологическим контекстом.
Со времени «возвращения» писателя в 1960-е годы исследователями не раз затрагивались культурно-идеологические параметры платоновского творчества, в том числе и его взаимодействие с художественным наследием Пролеткульта. В книге Л.Шубина «Поиски смысла отдельного и общего существования» (М., 1987), текстологических трудах Н.Корниенко, в работах биографического характера (О.Ласунский, М.Геллер, Т.Лангерак) делается вывод о несомненной зависимости формирования художественного мира Платонова от русской литературной традиции. Так Н.Корниенко подчеркивает постоянную важность для Платонова социокультурной ситуации в стране, но отмечает, что социальная проблематика становится поводом для того, чтобы обратиться к «вековечному вопросу» в связи с натурфилософским видением мира. (Корниенко 1979; Корниенко 1999). В книгах О.Ласунского «Житель родного города» (Воронеж, 1999) и М.Геллера «Андрей Платонов в поисках счастья» (М., 1999) описаны первые шаги Платонова в качестве' публициста, чутко отзывающегося на специфику социально-политических изменений в жизни России. Социально-бытовая тематика первых послереволюционных лет в прозе Платонова показана в статье Д. Московской «Художественное осмысление политической реальности первого десятилетия революции в прозе Платонова 1926-1927 у годов», (Московская 2000) В монографии К.Баршта «Поэтика прозы Андрея Платонова» (СПб., 2000) содержится анализ ранних публицистических произведений Платонова в свете его будущих художественных открытий.
Другое направление, рассмотрение творчества Платонова в рамках социально-политических идеологий, также постоянно находится в сфере внимания отечественных и зарубежных исследователей (Г.Гюнтер, Т.Сейфрид, А.Мерк, Э.Найман, А.Ливингстон, О.Петрова), которые отмечают утопическую направленность пролеткультовского движения. Книга Х.Гюнтера «Жанровые проблемы утопии и «Чевенгур» А.Платонова» (1991) и статья «Котлован и Вавилонская башня» (Гюнтер 1995;148) содержат понимание произведений Платонова как построение модели «антистройки», как «перевернутую пролетарскую утопию, в которую Платонов уже сам не веровал» (Гюнтер 1995;148). В отличие от Т. Сейфрида, говорившего о метаутопии в творчестве А.Платонова, и А.Мерка (МогсЬ 1998, БеИпс! 1992), размышлявшего об антиутопических тенденциях платоновской прозы, в своей статье «Утопизм ранней прозы Платонова в контексте творческих исканий культуры первой половины 1920-х годов» (Петрова 2000) О. Петрова высказывает противоположную точку зрения, опираясь на тесную связь раннего Платонова с пролетарской литературой, имевшей утопический характер.
В работах последних десятилетий является актуальной проблема своеобразия лексики и словоупотребления в произведениях А.Платонова. Исследователи находят многочисленные параллели языка платоновской поэзии и прозы, с одной стороны, с поэтическими принципами футуристов, в частности этой теме посвящена статья Р. Вроон «Хлебников и Платонов: предварительные заметки» (Вроон 1996), а с другой стороны, рассматривается явная ориентация Платонова на социокультурную ситуацию, особенности которой были воплощены в «новоязе» советской эпохи. В этой связи описанные в книге Т. Радбиля «Мифология языка Андрея Платонова» (Радбиль 1998) аномалии словоупотребления терминов исторического материализма («материализм», «революция», «коммунизм», «пролетариат») объясняются в концепции А.Эпельбоин (См. Эпельбоиц 1994, Эпельбоин 2003) как «поэтика разрушения» метафорических значений

религия царства небесного, социализм есть религия царства земного», -скажет С.Аскольдов (Аскольдов Из глубины 1991; 213)
Пролеткультовская эстетика творится по модели религиозной системы, происходит то, что Е.Добренко назвал «полным изменением знаков при полном сохранении парадигмы». На место Бога становится Пролетариат, Владыка мира, Железный Мессия. Человекобожество религии пролетариата закономерно, потому что «отрицая Провидение и какой-либо изначальный план, осуществляющийся в истории, человек ставит себя на место Провидения и в себе видит своего спасителя» (Булгаков Вехи 1991а; 43).
Тексты пролеткультовских авторов, являющихся «медиумами своего класса», пестрят молитвами к новому божеству.
«Да святится имя твое, рабочий!
И ваше-работницы-сестры! (12;29).
Вместо «Отче наш» утренней молитвой становится «Хор гудков -язык вселенной ...Человеку-Богу песня - Победителю, Борцу» (И.Садофьев «Утренняя молитва») (17; 47).
Формируя новую религиозную парадигму, поэты используют понятия храма как Дома Божия, только на месте храма оказывается завод, цех заменяет иконостас, домна - Царские Врата, а «..железная голова коллектива, это голова нового Спаса» (Грани 1918 №7; 13). Человек идет на завод, как к заутрене:
Листы стальные, как иконы,
Сияют в золотых огнях
Надев блистательные латы,
Благословлен на славный бой (12; 37).
М.Герасимов «Весенний день».
Сам герой пролеткультовской поэзии нередко рождается у «железного лица», потом «звонко поют свирели// Радость земного рая» (В. Кириллов «В
А тот ,кто был в венках распятым Жестокой прокопьен судьбой,