Поэзия ГУЛАГА : проблематика и поэтика

• Автор: Горева, Дина Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Воронеж
• Количество страниц: 163 с.

Содержание
Введение
Г лава I

Истоки культурных и литературных традиций в лагерной лирике

Глава II

Тематика и проблематика поэзии ГУЛАГа

2 Л Тема поэзии и назначения поэта в лагерной лирике

2.2Тема человек и ГУЛАГ в творчестве узников советских лагерей

Проблема деградации

Проблема сохранения человеческого достоинства

2.3 Тема труда в лирике советских заключенных

2.4Тема Великой Отечественной войны в поэзии ГУЛАГ а
Глава III
Особенности поэтики лагерной лирики
ЗЛ Образность поэзии ГУЛАГа
3.2Категория пространства в лагерной лирике
3.3Цветовая палитра лагерной поэзии
3.4Жанровое своеобразие поэзии ГУЛАГа
3.5Языковые особенности лагерной лирики
Заключение
Библиография

Введение
Литературный процесс XX века сложен и противоречив. Естественное развитие русской литературы неоднократно прерывалось и трансформировалось под воздействием исторических событий, официальной идеологии и других внешних факторов. Так, парадоксальным и алогичным кажется переход от пафосных героико-романтических и героикореволюционных произведений соцреализма к разоблачениям, прозвучавшим в произведениях запретной литературы - А. Солженицына, В. Шаламова,
B. Гроссмана, Ю. Домбровского. Одним из пропущенных, скрытых от читателя, звеньев литературного процесса оказалась поэзия ГУЛАГа. Лирика, будучи наиболее искренним, эмоциональным и психологически достоверным отражением художественного сознания эпохи, сумела запечатлеть противоречивость мироощущения советского человека, неуловимый переход от безграничной веры в социалистическую идеологию к объективной оценке реальности, состояние сомнения и поиск истинных ориентиров.
На текущий момент исследование лагерной лирики находится на первоначальных этапах. Среди трудов, посвященных рассмотрению поэзии ГУЛАГа как целостному явлению, можно назвать лишь несколько вступительных статей к антологиям, собравшим авторов - бывших заключенных (в частности, предисловия к изданиям лагерной поэзии
C. Виленского и Е. Евтушенко). Большинство исследователей литературы XX века признают существование потаенной литературы (иначе «неофициальной» (В. А. Зайцев), «подцензурной» (В. С. Баевский), «второй культуры» (И. А. Ахметьев)), рассматривая в ее контексте прежде всего прозаические лагерные тексты. Подобное невнимание к поэтической части лагерного наследия, очевидная слабость теоретической разработки проблемы поэзии ГУЛАГа как феномена русской литературы XX века связана, на наш

взгляд, с несовпадением художественной и исторической ценности лагерных текстов.
В современном литературоведении значимость поэзии ГУЛАГа как литературного явления становится предметом отдельной дискуссии. Так, Л. Таганов определяет статус лагерной лирики как «поэзии одиночек, приобретшей силу целого литературного направления, которое знаменует собой определенные сдвиги не только в русской, но и в мировой литературе» [88,82]. Столь же высоко роль творчества советских заключенных в литературном процессе оценивает С. Виленский: «Без потаенной поэзии узников ГУЛАГа история советского периода выхолащивается и в значительной мере лишается главного содержания - если главным в истории считать человека, его жизнь и судьбу» [26,5]. Положителен и отзыв Л. Шерешевского, рассматривающего лагерные творения как «необходимую часть поэзии XX века, написанную на территории Советского Союза» [276,284]. Более объективно, как нам кажется, мнение А. Кобенкова, изложенное в рецензии на антологию «Поэзия узников ГУЛАГа» (М., 2005). Критик отмечает чрезмерное влияние историко-политического контекста на восприятие творчества узников ГУЛАГа. Так, в указанном издании стихотворные произведения нередко предваряют статьи, рассказывающие о поломанных режимом судьбах писателей. Комментарий А. Кобенкова: «Конечно, подобная «проза» вынуждает прощать большинству гулаговских стихотворцев и скверную рифму, и корявость слога, как и понятную в их положении передозировку в сантиментах и перехлест в патетике» [137, 212]. По мнению рецензента, при научном исследовании лагерной литературы необходимо различать контекст и собственно поэзию, уметь абстрагироваться от эмоций ужаса, возмущения, которые ГУЛАГ вызывает у любого человека. Не можем не согласиться, что объективность -необходимое условие научного изучения литературного факта.
С иной точки зрения феномен восприятия лагерных текстов исследует Е. Михайлик. В статье «Не отражается и не отбрасывает тени: «закрытое»

и передать другим. Один из поэтов, переживших заключение, А. Жигулин отмечает в своей автобиографии: «В военные и сибирско-колымские мои годы не было мольберта, не было скрипки, и душа моя выбрала более удобный и «мобильный» третий путь - поэзию» [13, 425]. Подобная ценность поэтического слова объясняет огромное количество авторов, обращающихся к теме творчества. Отметим, что «поэты обстоятельств» достаточно едины в интерпретации вышеозначенной темы. Как правило, для их произведений, посвященных теме поэзии и миссии поэта, характерны следующие черты:
- декларативность, прямое и конкретное обозначение статуса лирического героя, его дарования и миссии:
Я всего лишь тюремный поэт... [26, 333] - Е. Владимирова;
У зорен путь мой: я - поэт. [26, 568] - В. Федоров;
мы - соавторы вечного Слова..[26, 929] - П. Набоков;
Я в заключенье стал свободным.
Капризной овладев строкой. [26, 651] -Ю. Шумаков;
Время пишет стихи. И попробуй останови
Время пишет его и моими руками.[26, 812] - А. Гладков.
- необычайно высокая оценка поэзии как достояния нации, голоса России:
Это — книга о русском народе, / Я должна ее дописать. [26, 28] -Е. Тагер;
А я звеню глухим металлом строк. / За них могла б Россия поручиться... [26, 603] - В. Боков.
- осознание запретности и опасности творчества в силу политических условий:
Я получу в награду смерть / За смело сказанное слово! [26, 258] -Б. Семаго;
И я иду сознательно на риск, / Что вдруг найдут при шмоне эти строчки... [26, 594] — А. Клещенко;