Мотив "духовного странничества" в прозе русской эмиграции : И.С. Шмелев, Б.К. Зайцев

• Автор: Лау, Наталья Владимировна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 201 с.

Содержание
Введение
Глава 1. Пути искания Бога в творчестве И.Шмелева и Б.Зайцева. Динамичный образ «духовного странника»
1.1. Мотив «пути» и религиозно-нравственные идеи
1.2. Феномен наставничества
1.3. Мотивы чуда, скорби и покаяния в сюжетном повествовании
Глава 2. Устранение от мира героев прозы И.Шмелева и Б.Зайцева. Статичный образ «духовного странника»
2.1. «Духовная нищета» как идеал и высшая ступень «странничества»
2.2. «Лики святости» и «маски бесовства» в революционной реальности
Глава 3. Мотив «духовного странничества» вне христианского контекста в прозе младших эмигрантов
3.1. Образы героев-«созерцателей» в произведениях Г.Газданова
3.2. Герои — носители «гениального» сознания в прозе В.Набокова
Заключение
Библиография

Введение
В последние два десятилетия проза писателей-классиков XX века И.С.Шмелева и Б.К.Зайцева неоднократно становилась объектом исследования. Как правило, в центре внимания находятся проблемы мировосприятия. Большинство произведений этих писателей пронизано христианским мировидением, которое сам И.Шмелев называл «купелью русской литературы», не раз подчеркивая, что «истинное искусство глубинно религиозно»1. В произведениях Зайцева и Шмелева немало христианских образов и мотивов, а мысли и поступки персонажей контролируются глубоким религиозным чувством; «Без Господа не проживешь»2.
Духовно-религиозная проблематика многих произведений Шмелева и Зайцева позволила современным ученым отнести их творчество к литературному течению, получившему название «духовного реализма»3. Этим обосновывается и наш выбор исследования творчества писателей-эмигрантов.
В данном аспекте наиболее изучены повесть «Неупиваемая Чаша», романы «Лето Господне», «Няня из Москвы»4 И.Шмелва. Рассказы - менее исследованная часть шмелевского наследия. Чаще всего звучала тема «Россия Православная»5. Немало сделано в осмыслении литературного наследия
1 Шмелев И.С. Удар в душу// Шмелев И.С. Крестный подвиг: очерки, статьи, автобиографические заметы. 1922-1934. Воспоминания о И.С.Шмелеве. - М.: Собрание, 2007.-С. 206.
2 Шмелев И.С. Собрание соч. в 12-ти тт. — М.: Сибирская Благозвонница. 2008. — Т. 2. — С. 227. В дальнейшем ссылки на это издание даны в тексте с указанием тома и страницы.
3 Подробнее об этом см.: Любомудров Л.М. Духовный реализм в литературе русского зарубежья (Б.К.Зайцев, И.С.Шмелев). - СПб., 2001.
Ильин И.А. О тьме и просветлении; Сорокина О. Московиана; Черников А.П. Проза И.С.Шмелева: концепция мира и человека.
5 Любимов Б.Н. - «Душа Родины»; Михайлов О.Н. Вступительная статья// Шмелев И.С. Избранное. Повести и рассказы. - 1989; Прокопов Т.Ф. «Все написанное мною лишь Россией дышит...» Борис Зайцев в эмиграции// Зайцев Б.К. Собр. соч.: В 5 т., Т.2. -М., 1999; Любомудров А.М. Опыт духовного романа («Пути Небесные И.С. Шмелева»), Шмелев И.С. Пути небесные. - М.: Паломник, 2004, др.

Б.К.Зайцева6, но большее предпочтение в исследованиях всегда отдавалось раннему этапу, а последний период его творчества оставался почти не изученным.
На сегодняшний день современными исследователями рассмотрены многие частные проблемы творчества И.С.Шмелева и Б.К.Зайцева. Следует отметить диссертационные работы: Х.Альгазо «Нравственное становление личности в автобиографической прозе русского зарубежья (И.Бунин, И.Шмелев, Б.Зайцев, А.Куприн)» (Москва, 2006); Л.И.Бронской «Концепция личности в автобиографической прозе русского зарубежья (И.Шмелев, Б.Зайцев, М.Осоргин)» (Ставрополь, 2002); Н.Б.Глушковой «Паломнические «хождения» Б.К.Зайцева» (Москва, 1999); Л.Е.Зайцевой «Религиозные мотивы в позднем творчестве И.С.Шмелева (1927-1947)» (Москва, 1998); П.В.Корякова «Монашество в творчестве Б.К.Зайцева» (Москва, 2002); И.И.Лукъянцевой «Идея святости в творчестве Б.К.Зайцева периода эмиграции» (Ставрополь, 2006); А.М.Любомудрова «Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.Зайцев, И.Шмелев» (Санкт-Петербург, 2001); Д.В.Макарова «Христианские понятия и их художественное воплощение в творчестве И.С.Шмелева» (Ульяновск, 2001); М.Ю.Трубицыной «На пути к Лету Господню (онтология веры в художественной эволюции И.С.Шмелева)» (Череповец, 1998);
Э.В.Чумакевич «Духовно-нравственное становление личности героя в дилогии И.С.Шмелева «Богомолье» и «Лето Господне» (Минск, 1995), др.
Актуальность научной работы обусловлена интересом современной науки к проблемам христианского мировидения в русской литературе XX столетия и способам его художественного воплощения, а также значимостью
6 Любомудров А.М. Духовный реализм в литературе русского зарубежья (Б.К.Зайцев, И.С.Шмелев). - СПб., 2001; Воропаева Е. Зайцев Б.К.// Русские писатели. - М.: 1992. — Т. 2.; Михайлов О. О Борисе Зайцеве (1881-1972)// Лит. Россия. - 1987. 14 авг.; Красников Г. Борис Константинович Зайцев (1881-1972). Вступит.статья// Зайцев Б.К. Дальний край. Повести и рассказзы. - М., 2003; Прокопов Т. Легкозвонный стебель. Лиризм Б.К. Зайцева как эстетический феномен// Зайцев Б.К. Собр.соч.: В 5 т., Т.З. - М., 1999. и др.

православными в прозе Зайцева очевидна. Следование добродетели «БапШа роуеЛабе» соединялось в душе Христофорова с философией наслаждения красотой. Это вносило в образ героя-«путника» определенные оттенки и черты, делая его фигуру загадочной и странной, не всегда понятной для окружающих: другие персонажи усматривают в нем «священный идиотизм», Машура находила, что он «немного фантастический», а по меткой оценке его сущности балериной Лабунской этот «голубоглазый дядя» был «не то поэт, не то отшельник»60. Эти черты Христофорова были притягательны для самого писателя и представляли пока непременный атрибут высшей веры — христианства как «аристократической религии»61. Оставалось также не вполне ясным, какому божеству поклоняется Христофоров. Христианство, равно как и фигура Христа, представляет для героя-странника Христофорова самый высокий в мире идеал, ему дорог, образ Христа. Но, даже если герой заявляет о добродетели как необходимости для каждого человека, исповедует «святую бедность» и отречение от богатства, его веру нельзя назвать исконно Православной.
Духовное странничество' Христофорова в «Голубой звезде» как динамичное развитие, поступательное движение может ставиться под сомнение, так как герой Зайцева не смог достичь в своем духовном совершенствовании того уровня отречения от мирского, чтобы вполне следовать за Франциском Ассизским. По словам самого героя, он «слишком» любит «земное»62. В сюжете описано отчуждение Христофорова от бытовых проблем. Зайцев показывает, что герой не утруждает себя мыслями о завтрашнем дне: «О лете совсем он не думал, считал, что само как-нибудь выйдет, как и все почти в жизни»63; по авторской характеристике, он жил «жизнью более чем