Конструктивные принципы художественного мира М.Е. Салтыкова-Щедрина

• Автор: Павлова, Анастасия Анатольевна
• Шифр специальности: 10.01.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2011
• Место защиты: Ижевск
• Количество страниц: 161 с.

Оглавление
Введение

Глава 1. Феномен марионетки в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина

1.1. Драматургические принципы в раннем творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина

1.2. Принципы художественного воплощения нового типа героя

1.3. Черты кукольного мира в позднем творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина («Г оспода Г оловлевы»)
Глава 2. Образы времени и пространства в художественном мире М.Е. Салтыкова-Щедрина
2.1. Образ времени в ранних произведениях М.Е. Салтыкова-Щедрина («Помпадуры и помпадурши», «Господа ташкентцы»)

2.2. Мотив смерти в романе «Господа Головлевы»

2.3. Концепция пространства в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина

Глава 3. Концепция слова в творчестве М.Е. Салтыкова-Щедрина

3.1. Стихия речи в произведениях М.Е. Салтыкова-Щедрина («Господа ташкентцы», «Помпадуры и помпадурши» «Господа
Г оловлевы»)
3.2. Словесные пиры в романе М.Е. Салтыкова-Щедрина
«Г оспода Г оловлевы»
3.3. Слово Щедрина: функция псевдонима в творчестве писателя
Заключение
Список использованной литературы
Список источников
Введение
Последние годы отмечены возрастающим интересом к творчеству М.Е.Салтыкова-Щедрина. Всё чаще имеют место различные интерпретации щедринских произведений, в частности, к ним обращается театр, чему способствует сама природа текстов, близкая к драматургической эстетике. Углубленное изучение произведений Щедрина выявляет их поразительную современность и злободневность. В своих сатирах писатель размышлял об уродливости шаблонной жизни, лишенной самостоятельности и творчества; о необходимости быть независимым от навязываемых социальных ролей, от «мундиров» и других внешних, пустых знаков отличия. Внутренняя опустошенность, механистическое поведение, потерянность во времени и, наконец, забвение - таков результат «жизни по приказу». Обращение к творчеству Щедрина в наше время свидетельствует о том, что его сатирические темы и образы не устарели и не утратили своей актуальности.
Эпоха 1990-х гг. ознаменовалась новыми литературоведческими исследованиями классической литературы. На этой волне было перечитано творчество Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, А.П.Чехова и пр., однако творчество Салтыкова-Щедрина оказалось за рамками новых подходов и почти не было востребовано постсоветским временем. Множество произведений Салтыкова-Щедрина осталось не «перечитанными», в результате чего представление о его творчестве и сегодня находится в русле интерпретаций, когда-то данных советской эпохой. Щедрин как бы остался на периферии исследовательских интересов, подобно тому, как кукольный театр, эстетика которого была близка писателю, всегда остается на периферии театрального искусства.
Современники писателя плохо осознавали масштабы его личности
какой-то степени фигура Салтыкова-Щедрина оказалась в тени таких
величайших гениев, как Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой. Безусловно,
демократическая критика в лице Н. А. Добролюбова, Д.И.Писарева,

Н.Г.Чернышевского не прошла мимо произведений сатирика. Раннему творчеству писателя была дана чрезвычайно высокая, но всё же односторонняя (социологическая) оценка. Так Чернышевский писал: «Никто (если употреблять громкие выражения) не карал наших общественных пороков словом, более горьким, не выставлял перед нами наших общественных язв с большею беспощадностию. У него нет ни одного веселого или легкого выражения, не только целого очерка [175, с.350]. «Губернские очерки» Щедрина критик считал «не только прекрасным литературным явлением, - эта благородная и превосходная книга принадлежит к числу исторических фактов русской жизни. "Губернскими очерками" гордится и долго будет гордиться наша литература. В каждом порядочном человеке русской земли Щедрин имеет глубокого почитателя. Честно имя его между лучшими, и полезнейшими, и даровитейшими детьми нашей родины» [175, с.398]1.
В начале XX века, в период одного из наивысших подъемов эстетической мысли в России творчество писателя почти не привлекало к себе внимания. Говоря о судьбе России, философы и поэты Серебряного века пристально вглядывались в тексты Н.В. Гоголя и Ф.М. Достоевского, забывая, что данная тема была основополагающей в творчестве Салтыкова-Щедрина. «...Щедрин со своею «сатирою», чем он был? Вице-губернатор, никак не могший дослужиться до губернатора» [138, с.430]2, - такую уничижительную характеристику вынес великому русскому писателю В.В.Розанов. Об особой природе щедринского дара писал Ю.И.Айхенвальд: «Самородок своего таланта Щедрин, действительно, разменивал на такую публицистику, которой по самым условиям ее природы не суждена долговечность. Слишком современный, он переполнял свои страницы злобою русского дня, пересыпал их намеками, уколами, рисовал определенные портреты и называл реальные собственные имена. Оттого
1 Чернышевский Н.Г. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 3 / Н.Г. Чернышевский. - М.: Правда, 1974.-С.398.
2 Розанов В.В. О писательстве и писателях / В.В.Розанов. - М.: Республика, 1995. - С. 430.

человека, и как следствие, - невозможности их прямого соотнесения друг с другом. Таким образом, следует различать куклу и марионетку как два разных существа. С нашей точки зрения, в художественной реальности Салтыкова-Щедрина ведущее место принадлежит марионетке. Действительно, все основные «марионеточные» черты можно обнаружить в щедринских героях: противоестественность языка тела, аффективные
движения, и, главное, - условность пребывания в какой-либо точке пространства. Наконец, как было уже отмечено выше, марионетка теснейшим образом связана со смертью. Даже современники отмечали, что мир, созданный в произведениях писателя, - это мертвый мир. Не в последнюю очередь ощущение мертвого мира рождается благодаря тем героям-марионеткам, которые становятся основными действующими лицами.
Обратимся к анализу раннего цикла очерков «Помпадуры и
помпадурши» с точки зрения заложенных в нем «драматургических»
принципов. Своеобразная игра задается уже самим названием данного текста
(градоначальники «превращаются» в помпадуров). В дальнейшем одним из
основных приемов становится прием переименования: привычные для
читателя вещи и явления наделяются новыми именами (подобный прием
можно обнаружить и в других произведениях: «Господа ташкентцы»,
«Господа Молчалины»), В «Господах ташкентцах» рассказчик открыто
говорит о переименованиях как неотъемлемой части социальной жизни: «С
расширением горизонтов явления самые общеизвестные и бесспорные
утрачивают свою резкость и даже изменяют свои первоначальные названия.
Глупость начинает называться благодушием, коварство - дипломатией,
мошенничество - искусством жить на свете» [189, с. 121]. (Парадоксально,
но именно здесь обнаруживается актуальность щедринской прозы, поскольку
современное пространство России - это пространство сплошного
переименования. Не в силах бороться с ущербными явлениями социальной
действительности, «градоначальники» избавляются от них путем «игры»
слов - переименования, ожидая магического воздействия нового «имени» на