Билингвизм культур в творческом наследии В.В. Набокова

• Автор: Плотникова, Елена Вячеславовна
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2004
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 117 с. : ил.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. В.В. Набоков и русская культура
1.1 Русские источники творчества В.В. Набокова
1.2 «Нерусскость» художественного мира
1.3 Специфика жанра метапрозы
1.4 Романы «Король, дама, валет» и «Камера обскура» как первые попытки перехода в иное культурное пространство
1.5 Русификация зарубежных произведений
2. В.В. Набоков и американская культура
2.1 Англоязычное творчество В.В. Набокова как инобытие русской культуры
2.2 Полигенетичность художественного мира
2.3 Просветительская деятельность
2.4 Переводы и автопереводы
Заключение
Библиография
Введение
Актуальность. В XX веке во многих регионах мира - в частности, можно назвать страны Африки, США, Россию, Швейцарию, Канаду, Индию -сложились условия для формирования билингвизма, или двуязычного бытования и развития культур.
Как процесс, билингвизм характеризуется интеграцией этногруппы в полиязычную, социальную систему, с доминантой единого языка общения при условии сохранения культурной самобытности и языка каждого народа.
История мировой культуры дает также различные примеры писателей-билингвов. Это явление получает распространение еще в рабовладельческую эпоху, находит продолжение в феодализме, когда в связи с формированием и распространением новых религий, возникновением колониальной системы появляется необходимость и потребность в «двуязычии» - знании как своего этнического так и «культового», «имперского» языков.
С развитием мировой культуры расширяются функции языков, возникают межнациональные языки как средство общения между народами, и этот процесс интенсивно продолжается на современном этапе.
Билингвизм культур с очевидностью проявляется в творческом наследии двуязычного - русско- и англоязычного - писателя В.В. Набокова, рассматриваемом в данной диссертации не столько с позиции филологии, сколько культурологии, в сферу внимания которой входит исследование в том числе культурного кода нации - ее языка, изучаемого как феномен культуры, как проявление национального своеобразия и фактор межнационального общения, взаимодействия культур. Фундаментальные основы такого подхода были заложены трудами В. Гумбольдта1 и А. Потебни2. По мысли этих исследователей, специфика культуры отражается в языке и через него человек с детства впитывает современную ментальность нации3. Через язык раскрывается
1 См.: Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 2000.
2 См.: Потебня А. Теоретическая поэтика. М., 1990. Символ и миф в народной культуре. М., 2000.
3 «Ментальность - миросозерцание в категориях и формах родного языка, которое соединяет в себе интеллектуальные, духовные и волевые качества национального характера в типичных ее проявлениях. Единицей ментальности признается концепт данной культуры. Культурные концепты в свою очередь - это имена абстрактных понятий, поэтому культурная информация присоединяется к сигнификату, то есть понятийному ядру». Маслова В. Лингвокультурология. М., 2001. С. 9, 8.
ментальность нации, ее культура. За каждой единицей языка стоит некий культурный фон - явления социальной жизни, исторические события, уникальные и специфичные для этой культуры, для этого народа. Язык — продукт культуры, ее составная часть, условие существования и фактор формирования культурных кодов. Но вместе с тем, язык лишь копирует и транслирует культурное наследие1, а хранилищем ее является текст, отражающий все, что составляет содержание культуры2.
Язык художественного творчества — один из важнейших и главнейших компонентов национальной принадлежности писателя, язык — это «не только средство коммуникации, это и действительность мысли, и ключ к национальному опыту, и инструмент познания. Художественное познание с помощью слова и в процессе работы над словом способствует выявлению и оттачиванию такой национально-языковой сущности, которая может ведь и не проявиться, не всплыть из глубин разума и чувств, если изначально и характеры, и коллизии высвечиваются средствами другого, пусть и родного языка, имеющего свой «контекст». Таким образом, билингвизм - явление сложное и неоднозначное3.
В освоении творческого наследия В.В. Набокова в отечественной культуре можно наметить ряд этапов: первый - когда все созданное Набоковым не было доступно в метрополии, то есть на родине, запрещено в России по идеологическим и идейно-эстетическим признакам; следующий этап - это когда в ходе перестройки в середине 1980-х годов наличие феномена В. В. Набокова было признано, но оно больше пугало, так как творчество и взгляды деятеля русской культуры зарубежья расходились с культурной политикой существовавшего государства; начавшаяся переоценка культурных ценностей приводит к тому, что наследие Набокова становится востребованным, но в то же время оно подвергается критике и объявляется чужеродным опять-таки по идеологическим мотивам. Третий этап, начавшийся в постсоветский период, —
1 Из последних работ на эту тему см. Литвиненко Ю. Современный билингвизм: проблема институонализации. Автор, на соиск. уч. ст. канд. социолог, наук. Ростов-на-Дону, 1997.
* См.: Флиер А. Культурология для культурологов. М., 2000. С 17-19, 112.
См.: Гусейнов 4. Этот живой феномен. Глава «О двуязычном художественном творчестве в советской многонациональной литературе и кое-какие наблюдения из собственной практики». М., 1988. С. 351, 354-355, 397.
Здесь можно выделить — развивая идею исследователя творчества Набокова М. Липовецкого1 - следующий «устойчивый ансамбль»: герой -носитель дара, его отец, девушка, предельно чуткая ко всему незаурядному. Подобного рода «ансамбль» встречается, помимо «Дара», в «Защите Лужина» и в «Подвиге». Образ Зины Мерц («Дар»), как бы объединяет в себе нежность Машеньки, гордость Сони («Отчаяние»), волевую преданность жены Лужина. Кроме того Годунов-Чердынцев связан с шахматами, которые являются одним из проявлений его творчества («Защита Лужина»). Его писательство синтезирует в себе надмирность Лужина, искусствознание Кречмара («Камера Обскура»), напряженные экзистенциальные отношения с памятью об утраченной родине, свойственный Ганину («Машенька») и Мартыну («Подвиг»). Метафизика любви, творчества и смерти - в негативных вариантах - вызревает в «Соглядатае», «Отчаянии», «Камере Обскура», а в позитивных — в «Ужасе», «Приглашении на казнь», и широко представляется и разворачивается в «Даре». Подробно идею метаромана также анализирует В. Ерофеев, выделяя «Дар» как особый в ряду остальных русскоязычных романах Набокова.
Рассматривая основное содержание, или даже онтологию набоковских романов, как авантюры «я» в призрачном мире декораций и поиски «я» такого состояния стабильности, которое дало бы ему возможность достойного продолжения существования, В. Ерофеев, основываясь на экзистенциальной устойчивости авторских намерений, также группирует романы писателя в метароман. По мнению исследователя, метороман - это «некое надроманное единство», «обладающее известной прафабулой, матрицируемой, репродуцируемой в каждом отдельном романе при необходимом разнообразии сюжетных ходов и романных развязок, предполагающих известную инвариантность решения одной и той же фабульной проблемы»2. В качестве формального предшественника Набокова в русской литературе можно назвать
1 Липовецкий М. Эпилог русского модернизма (Художественная философия творчества в «Даре» Набокова). Рго й Сомга. СПб., 1992. С. 645.
2 Ерофеев В. Русская проза В. Набокова. Собр. соч. в 4 т. Т. I. М., 1990. С. 7, 8.