Детерминанты стабильности повседневной жизни сообществ. Культурологический анализ

• Автор: Моисеев, Олег Алексеевич
• Шифр специальности: 24.00.01
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2012
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 110 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. СООБЩЕСТВО И НАЧАЛА ЕГО ИДЕОЛОГИИ В НИЗШЕМ СЛОЕ СРЕДНЕГО КЛАССА
1.1. Общая характеристика пространства сообщества: социокультурный слой, системообразующие характеристики и поле активности
1.2. Протоидеология сообщества: мировоззрение Михаила Анчарова и дискурсивные практики его трансляции в литературных
произведениях
Выводы из Главы
ГЛАВА 2. СООБЩЕСТВО В НИЗШЕМ СЛОЕ СРЕДНЕГО КЛАССА КАК ЛОКУС РЕАЛИЗАЦИИ УТОПИЧЕСКОЙ ПРОГРАММЫ
2.1. Утопия как целевая установка в идеологии сообщества
2.2. Сообщество как социально-антропологическое образование: идеология
и социокультурные практики ее реализации
Выводы из Главы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ВЫВОДЫ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования обусловлена радикальными изменениями, происходящими в социальной и культурной жизни, как в России, так и в западных странах. Современная социокультурная ситуация все чаще рассматривается как «кризис индивидуалистического либерализма “государства всеобщего благосостояния”», «ситуация бифуркации» и т.п. Это связано в первую очередь со спецификой современного общества как «общества сетевых структур», для которого характерна высокая сложность организации. Весь мир охватывается сетевыми структурами: информационными, финансовыми, промышленными, энергетическими, транспортными и т.д. Сетевые структуры характерны для международных преступных организаций. Глобальные финансовые сети открывают новые выходы для масштабных финансовых спекуляций, зачастую за счет потенциала биосферы земли и сферы безопасности. При этом сетевые структуры, в особенности промышленные, требуют высокой организованности своих составляющих: управления и совместимости, уровня координации,
планирования и т.д. Для них характерны: потребность в социально-
экономической стабильности и, одновременно, влияние на общественные отношения; высокая требовательность к поддержанию стабильности; высокая уязвимость и т.д. Эти характеристики структуры современного общества сегодня заставляют многих говорить о непригодности в социально-экономических отношениях либеральной доктрины, предполагающей приватизацию государственного сектора и ограничение функций государства в социальной сфере.
Несостоятельность либеральной доктрины наиболее ярко проявилась в результатах реформ в России: исследователи говорят не только о разрушении промышленности, экономики и науки, но и о «расколе», «крайних пределах

поляризации общества» и его «тотальной маргинализации». В числе мегатенденций в России называется длительная стагнация, которая базируется на пассивности граждан и слабости правящей власти, не способной солидаризировать население, так как сама не обладает представлением о реальных контурах социального порядка и конкретных действиях [94, С. 494-495].
В качестве антитезы либеральной доктрине западные исследователи все чаще выдвигают коммунитаризм, теорию общества как «сообщества сообществ», принципы которого более адекватны сегодня. Сообщество, как главное системообразующее понятие в коммунитаризме, предполагает связанность людей на всех уровнях от семьи до крупнейшей корпорации общими интересами, человеческими отношениями, традициями и неформальными связями. Так, по мысли видного коммунитариста Амиаи Этциони, в экономике организация в сообщества решила бы вопрос о сплоченности и ответственности, а в приватной жизни способствовала бы укреплению основ нравственности.
Отечественные авторы (такие, как O.A. Митрошенков, Г.Г. Пирогов, В.В. Лапкин, В.И. Пантин и др.) также приходят к мысли о значении организации множества сообществ в современной России: это было бы компенсацией неразвитости инфраструктуры гражданского общества и недоступности каналов самовыражения. Исследователи видят тенденцию к нарастанию корпоративной помощи, которая будет восполнять нехватку внимания к населению со стороны государства [94, С. 515]. Во всяком случае, считают они, принципы «сообщества сообществ» могли бы быть «вкраплены» в существующие сегодня общественные формации. На глобальном уровне, как утверждает Г.Г. Пирогов, «должна быть изменена ценностная ориентация общества в целом: вместо частного интереса во главу угла должны быть поставлены интересы общественные» [74].

вполне определенное представление о том, к какой мысли он должен подвести своего читателя или телезрителя.
Следующая черта открытого произведения - это поэтика чудесного, остроумного, метафорического, которая впервые зарождается в направлении барокко, и в которой «впервые человек расстается с привычной каноничностью (залогом которой является упорядоченность космоса и непреложность сущностей) и, как в искусстве, так и в науке оказывается лицом к лицу с миром, который находится в движении и требует от него изобретательности» [104, С. 34]. Это определение вполне можно отнести к текстам Анчарова, так как, во-первых, «чудесное», которое модифицируется в текстах писателя в «мечту», «невероятность» и тому подобные идеальные образования - это одна из постоянных тем его текстов, а во-вторых, гипертекст писателя видоизменяется: меняются жанры художественной прозы, ведется работа в другом культурном дискурсе - на телевидении. Таким образом, сама такая форма становится своего рода тайной для адресата, в согласии с тем, что данная поэтика «тяготеет к тому, чтобы эта изобретательность (которой требует мир от человека - О.М.) стала долгом для нового человека, который видит в художественном произведении не какой-то объект, основанный на очевидных отношениях и призванный к тому, чтобы наслаждаться им как проявлением красоты, а тайну, которую надо исследовать, задачу, которую надо разрешить, стимул, способствующий живости воображения» [104, С. 34].
Важным культурным приемом выразительности, характерным для открытого произведения, является символизм. Это такой модус существования литературы, при котором она «основывается на использовании символа как сообщения о чем-то неопределенном, открытого для каждый раз новых реакций и осмыслений» [104, С. 37]. Как и положено для таких образов, даже несмотря на кажущуюся однозначность их трактовок, в текстах писателя «в отличие от средневековых аллегорических построений <...> смысловые обертоны не даются неким однозначным образом, не гарантируются какой-либо