Генеалогия личности в контексте европейского романтизма

• Автор: Звягина, Елизавета Евгеньевна
• Шифр специальности: 09.00.13
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1998
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 182 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ Введение
Глава 1. Романтик в универсуме. Образность
§ 1. Романтическая поэтика и действительность: поиск новой
универсальной экзистенции
§ 2. Мотив бегства из чуждой действительности во внутреннюю реальность
Глава П. Романтик во времени. Эстетизация истории и драматизация быта
§ 1. Основные характеристические черты и функций романтического героя в эпоху модерна
§ 2. Романтик и власть
Заключение
Список использованной литературы

Введение
Актуальность теш исследования, К слову "генеалогия" охотно прибегают философы XX века. Данный термин весьма точно выразил смысл одной из существенных интенций новоевропейской рефлексии: речь идет о попытке достижения некоего знания, дро-говашванзи слова /ооЛ/. которое должно быть высказано, во-первых, о происхождении, рождении объекта, во-вторых - о его изначальной природе, пожалуй даже породе /ву&<А/. Целыо любого генеалогического исследования в контексте современной философии является приближение к удаленному во времени, уже смутно различимому предмету не по пути, проторенному историзмом прошлого века, но через переинтерпретацию имеющихся свидетельств, благодаря освобождению накопленного знания от неизбежных концептуальных наслоений, через хайдеггеровскую деструкцию - к познаванию первоначального бытия объекта в момент рождения, к обнаружению его истока. Вопрос о первоначале - традиционная тема западных философских изысканий; отчасти ностальгическое, отчасти прагматическое требование обновленного знания о потерянном Рае, о Золотом веке звучит вновь и вновь в поэзии, первых попытках философского осмысления мира; в начале прошлого века представители раннего немецкого романтизма, задают новое звучание теме: для них возвращение к истокам новоевропейской цивилизации связано с попыткой прозрения, узнавания правды о собственной: сущности. , Мгхръиь, (%ч*ССг, 1{/ц?ге{
- то место, куда ведет хайдеггеровская "проселочная дорога", -всегда было объектом любознательности европейских философов, однако в ХП-ХХвв» образовалась новая культура осмысления прошлого, определяемая стремлением познать былое, не разъяв и анатомировав его, а заново пережив и "предвосхитив" /В.Дяльтей/.
Нище, употребивший слово "генеалогия” применительно к морали, дал понять современникам, что если кто-то из них желает узнать правду о происхождении нравственности, он должен искать ее вне пределов самой нравственности; Дарвин объявил основной правдой о человеке теорию, согласно которой последний не всегда существовал как how sapiens:, но явился потомком ряда живых существ, не имевших разума; Фрейд утверждал, что в человеческой психике имеется сфера, принципиально отличная от поверхностного слоя , ею-то и определяются внешне вполне сознательные человеческие действия. После Ф.Ницше, 3.Гуссерля, М,Хайдеггера, М. Фуко, Ц.Делеза генеалогическое или археологическое исследование становится традиционным для европейской философии; наша ... попытка нового осмысления феномена романтизма может рассматриваться в контексте данной традиции.
Ограничив свое исследование известными рамками, мы не имели возможности уделить внимание сравнительному анализу европейского и восточнославянского, североамериканского романтизма; однако весьма существенной представляется роль, которую эта новая вариация европейской эстетической культуры сыграла в общем процессе психологической унификации человечества; если некогда потребность в романтическом трактовалась как сущностная черта европейского духа, то вскоре обнаружилось, что страсть к данному способу про-живания бытия заразна, и романтизм предстал как форма европеизации, отчасти предшествовавшая цивилизационному процессу, отчасти его стимулировавшая. Именно поэтому в наше время упорных поисков физиогномических четэт, общих для. европейских наций и опредецявших образование такого сложного и многомерного организма, как единая Евоопа, необычайно важно установить, в какоя меоз рассдатвиваемая нами специфическая культурная традиция участвовала в формировании

ном, чуждом окружении, в ледяном или разреженном воздухе - вот идеальный образ, к которому приблизился сентиментализм и который был в полно! мере, выражен романтизмом. Меланхолия, "почти что отождествлявшаяся со всем, что подходило под понятие поэтического"1 , продолжает средневековую тему щетеп+о то?!. Однако метепіо тогі в романтизме - уже не угроза и не призыв к новой духовной активности, но самоценный источник наслаждения.

"Знаки временности, неисполненности, отсутствия „ ламарти-новская "Ьі'ік є / те Сое{Ге«(іе)"3 переполняют сердца затерявшихся в опустевшем пространстве романтиков.
Особая культура извлечения мелащхояического корня из окружающей действительности, разумеется, предполагала не только поиск, но и создание соответствующей обстановки. Пейзажные сады романтизма обустраивались, имея в виду потребность хозяев насыпать сердце сладкой печалью.
"Меланхолия была связана с определенными временами года и суток. Для нее наиболее характерна была осень и вечер. В садах и парках для меланхолических размышлений отводились наиболее
тенистые места. Среди дикого леса и в тени вековых деревьев

располагались памятники умершим друзьям и родственникам
Романтики питали неодолимую страсть к развалинам зданий /готических и античных, никогда - Ренессанса или барокко5
ЧьчаиьагсЦ І/ГипсА Шое. ~ 5- 2Чег ІЇгСйиЬіШ, 4еъ и»егШЄНе;і Лег А&енг'-иГм-пипоК. ІСГ''* »о*™™ КгуеМы-

Лихачев Л.С. Указ.соч. - 0.24.1 5 ЦокхцлагсЦ (ЛСосе и»рІ Шор/Є- ~