Образно-символическая природа ренессансного мышления

• Автор: Сизов, Сергей Сергеевич
• Шифр специальности: 09.00.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 1999
• Место защиты: Санкт-Петербург
• Количество страниц: 157 с.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Глава
ПОЭТИЧЕСКОЕ СЛОВО И ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ОБРАЗ В СТРУКТУРЕ РЕНЕССАНСНОГО СОЗНАНИЯ
§ 1. Поэтика Данте и Петрарки
§ 2. Риторическое слово как выражение ренессансного мышления.. 31 § 3. Творческое слово и искусный образ в ренессансноммышлении... 52 § 4. Живопись как «истинная наука»
Глава 2 .77г
РЕНЕССАНСНЫЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА И ФОРМИРОВАНИЕ ПЕРСПЕКТИВИСТСКОГО МЫШЛЕНИЯ
§ 1. Учение о достоинстве человека
§ 2. Образ античности и ренессансное историческое мышление
§ 3. Homo faber как homo magus: сущность ренессансной магии
§ 4. Ренессансный перспективизм и утопическое мышление
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность исследования. То, что Ренессанс продолжает оставаться темой общих философских и историко-культурных исследований, само по себе говорит о его продолжающейся актуальности. Ведь он лишь кажется хорошо изученным явлением, в котором будто бы осталось уточнить некоторые детали, а, по сути дела, как нечто завершенное Ренессанс существует в нашем воображении до первого анализа.
Ренессанс не случайно называют истоком современной технологической цивилизации. Он присутствует в современности не только расхожей историко-культурной тематикой (гуманизм, индивидуализм, возрождение античности, церковное обновленчество, расцвет изобразительного художества), но и укоренившимся навыком активного отношения к истории, цельного охвата природы и мира. Этот навык стал настолько естественным, что трудно представить себе времена, когда история воспринималась как судьба или игра случая, обитаемый мир ощущался как неопределенно малая часть неведомо огромных Земли и Океана и, тем не менее, предельно близким Небу с его гармонией и влияниями.
Итальянское Возрождение XIV — XVI веков — это раннее начало того исторического прогресса, который, безостановочно ускоряясь с тех пор от века к веку, захватил в наши дни всю планету, позволив человечеству накопить себе небывалые возможности как для добра, так и для зла. И здесь поневоле придется осознать, что люди с недоверием относящиеся к современности или отвергающие ее, -— как если бы во власти человека было повернуться к истории спиной — оказались в силу своей неприязни к началам современного мира зорче многих чересчур невозмутимых академических исследователей. Обличители технологической цивилизации, раньше времени обрекающие ее на гибель, прямо называют Ренессанс истоком и главной причиной нынешнего глобального кризиса (А. Тойнби). С ними можно и нужно не соглашаться, но в одном они правы — в опознании ключевого исторического значения эпохи Ренессанса.
Примером того, как глубоко внедрившиеся ренессансные начала современного нам мировосприятия могут оставаться непонятными и неосмысленными, служит историософская критика Ренессанса. Авторы этой критики часто не замечают, что их концепция продиктована ренессансным же пониманием истории как человеческого дела, что применяемый ими жанр литературной публицистики был заготовлен для них именно Ренессансом. Саму идею деле-

ния истории на древнюю, срединную и новую вместе с тенденцией к их сравнительной оценке обвинители переняли от обвиняемых. Критика Ренессанса, неосознанно ведущаяся, по сути дела, внутри его позиций, вносит добавочную путаницу в его понимание, но зато еще раз напоминает о том, что его актуальность лежит намного глубже, чем уровень обычно посвящаемой ему исследовательской проблематики. И именно поэтому философский анализ ключевых элементов ренессансного мышления несет на себе особую значимость.
Ренессанс, как это ни странно, отсутствует в периодизации, которой пользуется современная профессиональная историография, ведущая Средние века до 1600 года и затем переходящая к Новому времени. Ясно, что нельзя относить только к сфере литературы и изящных искуств тот сдвиг, после которого у европейского человечества изменился тысячелетний подход ко всему бытию. Если и есть причина не выделять Ренессанс в отдельную историческую эпоху, то только одна: его принципиально метаисторический размах, выходящий за временные рамки и не исчерпывающийся ролью переходного периода (В.В. Бибихин). В этом смысле некоторые современные культурологи считают, что Ренессанс начинался не раз и что он продолжался или продолжается вплоть до новейшего времени (Л. Мэмфорд). Пронизанность Ренессанса и средневековыми влияниями и измерениями представляет особый интерес для историко-философского исследования.
Ренессанс многогранен, большинство исследователей часто понимают под ним разные вещи. Якобы плавный, как склоняет думать применяемая типологическая терминология, переход от «раннего» к «зрелому» или «высокому» Возрождению четко ощущался и в те века, но на самом деле был разрывом. Действительно, примерно на рубеже XIV и XV вв. Кончается бурная экономическая, демографическая и территориальная экспансия итальянских городов-государств, народное самоуправление сменяется скрытыми или явными формами тирании, почти полная независимость городов уступает место сложному балансированию этих теряющих самостоятельность социально-политических образований между силами восходящих европейских монархий. В культуре со смертью Петрарки (1374) и Боккаччо (1375) обрывается эпоха великой итальянской поэзии и народной словесности, надолго уступая место литературным изысканиям латиноязычных гуманистов и своеобразной ренессансной грамматической схоластике, которая обожествляя и комментируя Данте, изменяет

то обращение к истории неизбежно связывалось с политикой. В исторических уроках древних искали обоснование морально-правовых предписаний и находили «правописание» для политического поведения. Через историю и подражание древним осознавались смысл и задачи настоящего, то есть той реальности, которая в лице гуманистов стремилась стать во всех человеческих делах таким же свершением, каким считалась античность, которая воспринималась как «классическое совершенство» формы человеческого бытия в целом. История воспринималась уже не как священное предание, не как всего лишь хронология событий и не как занимательная историография, а как такой континуум жизненного бытия, в котором и благодаря которому происходит созидание человеческого смысла современности. Гуманистическое мышление формировалось как поэтизация человеческого бытия, а потом в обращении к древним оно становилось еще и диалогом. Диалог с историей древних будучи мыслительным диалогом между древним и нынешним временем, был необходимым моментом узнавания человека в человеческом, осознанием политической реальности, исходящей непосредственно из человека и ориентированной на все человечество. Историческое становилось судьбоносным, поскольку в нем находили мир как условие восстановления бытия в его человечности, поскольку в древних открывали свободное проявление 1юшо Ьишапиз, поскольку у них искали закон предоставленного самому себе человеческого бытия. Пробуждение человечности, предоставленной самой себе в способности быть человеком в гражданских делах и хозяйственной предприимчивости, связали с политикой, которая осознавала себя как бы демиургом истории. В прошлом находится подобие происходящего, через подобие с прошлым выявляется наиболее значимое содержание современности. Таким образом смысл истории определяется установлением в ней тех реалий, которые предстают как постоянно сохраняющиеся в человеческой действительности, как непрерывно в ней действующие и потому судьбоносные1. Неизбежным становится обращение к прошлому, так как сознание стремиться найти ориентацию в происходящем и выявить в нем значимые и надлежащие перспективы. Окружающий мир предстает хаотичным, лишенным
1 Ср.: Ольшки Л. История научной литературы на новых языках. В 3-х т. М. -Л., 1936, Т. 2 С