Новеллистика Йозефа Рота

• Автор: Козонкова, Ольга Валентиновна
• Шифр специальности: 10.01.03
• Научная степень: Кандидатская
• Год защиты: 2002
• Место защиты: Москва
• Количество страниц: 181 с.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава! Ранние новеллы: становление формы
1. Структура
2. Принципы создания характера
3. Позиция рассказчика и приемы создания образов
4. Новелла и фельетон I. Принципы отображения 42 действительности
Г лава II. Новеллы двадцатых годов: актуальное и вневременное
1. Американизация: зло или благо?
2. Вечность / прошлое против времени / настоящего
3. Взросление как проблема частная и общечеловеческая
4. Одиночество как экзистенциальная проблема и пути её 68 разрешения
5. Принципы и приёмы создания характера
6. Разнообразие структур
7. Новелла и фельетон II. Сближение жанров
Глава III. Новеллы тридцатых годов: частные истории о судьбах
цивилизации
1. Любовь и судьба: старые темы в новой вариации
2. Отражение «австрийской идеи» в поздних новеллах
а) История «австрийской идеи»
б) «Австрийская идея» в понимании Рота
в) Австриец как человек мира
г)‘ Восточная Европа как последний оплот гармонии
3. Образы нового, «демонического» мира
4. Между автобиографией и аллегорией: последняя новелла 130 Рота
Заключение
Примечания
Библиография

ВВЕДЕНИЕ
Йозеф Рот (1894-1939), австрийский писатель и журналист, известен прежде всего как автор романа Марш Радегкого (1932) и пропагандист «австрийской идеи».1 Однако значительная часть многогранного творчества прозаика не укладывается в прокрустово ложе «габсбургского мифа»2 и потому остается на периферии научного и читательского интереса. Наименее изученной областью является новеллистика, исследованию которой посвящена данная диссертация.
В России в настоящий момент произведения Рота являются неотъемлемой частью университетских курсов по истории литературы, а многочисленные переводы последних лет свидетельствуют о стабильном интересе к этому автору,3 однако литературоведческое изучение его творчества все еще находится на начальном этапе, несмотря на то, что история знакомства отечественного читателя с его произведениями насчитывает не одно десятилетие.
В двадцатые годы Рот имеет репутацию «левого» автора, и его творчество интенсивно осваивается в России. В 1925 году ленинградское издательство «Прибой» выпускает романы Отель «Савой» (1924) и Мятеж (1924) в переводе Г. Генкеля. Рецензии на оба романа, опубликованные в том же году в журнале «Книгоноша», нельзя назвать положительными. Автор первой заметки считает главным качеством романа Отель «Савой» занимательность. Определяя жанр произведения как «социальный роман», рецензент отмечает, что писателю не удались ни критика буржуазного общества, ни показ революционных событий. По его мнению, главный герой романа - «колеблющийся, размагниченный интеллигент, без почвы и без перспектив».4 Автор второй, очень краткой, рецензии видит главную ценность романа Мятеж в том, что произведение Рота «с чрезвычайной напряженностью вскрывает жуткую пустоту и разложение послевоенной Европы», однако финал романа оценивается как «искусственно

приклеенный».5 Несмотря на первый, не очень приветливый прием, Отель «Савой» переиздается уже в следующем году. Через два года вновь выходит Мятеж, теперь - в переводе А.Петрова.
В 1927 году на русском языке появляется Слепое зеркало (1925)7, в 1929 году - Циппер и его отец (1928), в русском издании получивший название Циппер и сын.8 Очень краткая рецензия В.Орлова, помещенная в журнале «Звезда», не содержит никакой оценки. Роман характеризуется как произведение на вечную тему «отцов и детей», представленную на фоне послевоенной Европы. В образах Циппера-отца и Циппера-сына, по мнению автора рецензии, показаны социальные типы, существующие в современной Германии.
Россия - одна из немногих стран, где Рот был известен в двадцатые годы. Русские переводы - первые и долгое время единственные зарубежные издания ранних произведений писателя, они появляются без промедления, непосредственно вслед за публикацией в Германии. Однако какого-либо серьезного критического освоения ротовских текстов в те годы не наблюдается.
В тридцатые годы интерес к Роту в России ослабевает. Это связано прежде всего с его переходом на позиции легитимизма и католицизма. Поэтому главное произведение писателя - Марш Радецкого - приходит в Россию с некоторым опозданием. Спустя семь лет после публикации на немецком языке, в 1939 году, издательство «Художественная литература» выпускает роман в переводе Н. Ман. Другие поздние произведения Рота остались неизвестными тогдашнему российскому читателю.
Русскому изданию Марша Радецкого предшествовала статья
Н.Н.Вильям-Вильмонта О Иосифе Роте (1938) в журнале «Интернациональная литература». Возрождение интереса к австрийскому автору после почти десятилетнего забвения было обусловлено его активной антифашистской позицией в период усиления национал-социализма в Европе. Поэтому Вильям-Вильмонт начинает свой обзор с оценки

показать в образах двух людей различие и сходство двух поколений, чтобы это изображение не было лишь частным рассказом о двух частных судьбах. Несмотря на то, что индивидуальность твоего отца была столь ярко, можно сказать, необычайно выражена, в еще большей степени его фигура оказалась типичной для поколения наших отцов. И я надеюсь, что кто-нибудь из читателей, наших ровесников, узнает в господине Циппере, по меньшей мере, во многих его особенностях, своего отца, так же как в тебе [Циппере-сыне - O.K.] ему суждено узнать самого себя, как я узнаю себя в тебе». [Zipper, 112]
Благодаря повышенному вниманию к характеру и творческому варьированию традиций, типы Рота не превращаются в простые копии или схемы. Стремление к индивидуализации было не менее осознанным и проявлялось'не только в мастерском оформлении характеров, но и в прямых заявлениях рассказчика. Например, судьба Габриэля Штиглекера не отличается от судеб миллионов других «маленьких людей», однако автор настаивает на необычности истории: «История, кстати, слишком необычная [...]». [IV, 21] Новелла Примерный ученик начинается с утверждения: «У сыночка почтальона Андреаса Ванцля, Антона, было самое необычное детское лицо на свете». [IV, 1] Далее следует описание ничем ни примечательного лица. Типичной потом оказывается и судьба персонажа. Такое начало характерно для многих произведений Рота.
Баланс между социальным типом и индивидуальным характером отвечал принципиальной позиции автора: стремлению и умению видеть в привычном особенное. Именно эта способность восхищала Рота в творчестве Польгара, о котором он напишет в 1925 году: «Он шлифует повседневное до тех пор, пока оно не станет необычным» [II, 521]; к этому стремился и он сам. Из трех протагонистов ранних новелл Антон Ванцль имеет наиболее четкий профиль, в образах Барбары и Габриэля начинается движение за рамки социального типа, в сторону нюансированного